Катуков против Гудериана

Как свидетельствует Гудериан, его 19–й армейский корпус, поднятый по тревоге 10 мая, перейдя границу, быстро продвигался по территории Бельгии, на второй день после коротких боев с французскими и бельгийскими войсками были захвачены позиции у Нешато, Бертри, Либрамон, Буйон. 12 мая, форсировав реку Семуа, войска Гудериана вышли к Северо—Французской низменности.

Противник повсеместно пытался оказывать сопротивление, но оно было вялым, и немцы брали одну позицию за другой. Вскоре танковые дивизии вермахта достигли французской границы.

Захват плацдарма на реке Маас прошел без больших потерь для германской стороны, французы же несли огромные потери в живой силе и технике. Гудериан не раз отмечал в своих мемуарах о том, что противник едва оказывал сопротивление. О событиях 13 и 14 мая он писал: «Я удивился, что французская дальнобойная артиллерия с «линии Мажино» так слабо и неэффективно обстреливала сосредоточение наших войск на исходных позициях. Впоследствии при посещении «линии Мажино» успех нашего наступления показался мне просто чудом».[13]

Прорвать позиции у Седана прямо с марша Гудериану не удалось; его 2–я танковая дивизия застряла в боях с французами на реке Семуа. Ждать, пока дивизия освободится и развернется в боевой порядок, значит потерять время. Пришлось идти на риск — наступать оставшимися двумя дивизиями. Это не понравилось командующему танковой группой войск Клейсту, в которую входил и 19–й моторизованный корпус. Произошло первое столкновение с Клейстом, но не последнее за годы войны. Объясняться все же потом пришлось.

Самолюбивый танкист Гудериан не доверял не менее самолюбивому кавалеристу Клейсту, хотя он и отличился при вторжении в Польшу, войска его корпуса захватили нефтедобывающий район под Львовом, затем, соединившись с войсками Гудериана, рассекли польскую армию пополам. Гудериан никак не мог понять, почему Гитлер назначил Клейста командовать танковой группой на Западном фронте, доверив ему столь ответственное поручение. Ведь до 1939 года Клейст никогда не командовал танковыми частями, вообще не был расположен к танковым войскам, предпочтение отдавал пехоте и коннице.

Военный историк Сэмюэл Митчем, пожалуй, ближе других подошел к ответу на этот вопрос: «…главнокомандование германских сухопутных сил еще с сомнением относилось к новому роду войск и к концепции молниеносной войны (блицкрига). Они чувствовали, что Клейст сможет удержать в руках своенравного Гудериана и не даст энтузиастам танковых войск поставить под угрозу успех операции своими опрометчивыми действиями; другими словами, осторожность Клейста должна послужить противовесом порывистости Гудериана».[14]

Субординация требовала выполнения служебной дисциплины, и Гудериан, проглотив горькую пилюлю, отправился выполнять приказ вышестоящего начальника.

К 17 мая значительная часть германских войск, прорвав укрепления у Седана и форсировав реку Маас, успешно продвигалась вперед. Гудериан со своим корпусом подошел к реке Сомме и начал захват нового плацдарма у небольшого городка Перонн. Темпы наступления его вполне устраивали: отдельные части проходили до 45–50 километров в сутки. Он только что вернулся из 10–й танковой дивизии в Буйон и отправился в штаб корпуса, разместившийся в гостинице «Панорама». На его рабочем столе уже лежали армейские сводки, принесенные начальником штаба полковником Нерингом. По заведенной привычке не откладывать дела генерал просмотрел их, затем подошел к окну, чтобы полюбоваться красивым видом долины реки Семуа. В это время налетела авиация противника, и началась бомбардировка города. Рядом с гостиницей разорвалось несколько бомб, взрывной волной выбило стекла кабинета, и Гудериан впервые почувствовал дыхание смерти. Пришлось срочно переводить штаб подальше на север, где бы он был не так уязвим для французских и бельгийских самолетов.

Разгром франко—бельгийских войск и английского экспедиционного корпуса, затем выход к Ла—Маншу сулил скорое окончание военной кампании. Но тут произошло неожиданное — поступило распоряжение приостановить наступление.

Удержать Гудериана было просто невозможно, он продолжал вести боевые действия. На этой почве произошло новое столкновение с Клейстом. Дело дошло до того, что Гудериан потребовал, чтобы его сняли с командования корпусом. Лишь вмешательство генерал—полковника Листа, командующего 12–й армией, позволило погасить конфликт. Лист убедил Гудериана, что идея остановить наступление исходит не от Клейста, а от самого Гитлера.

Гудериану разрешено было вести лишь «разведку боем», и он все дальше и дальше пробивался на север. 20 мая его войска вышли к Ла—Маншу. Через день пришел новый приказ продолжить наступление. Генерал, воспрянув духом, повернул войска на Дюнкерк, действуя в прибрежной полосе, он штурмом взял Булонь и блокировал старую морскую крепость Кале. Судьба английских экспедиционных войск, можно сказать, решена. Им предстояло капитулировать.