Катуков против Гудериана

Обдумав все, Михаил Ефимович дал согласие на разведотдел: неудержимо тянуло к технике, к танкам, которые стали впоследствии его судьбой.

Тылтынь одобрил его решение:

— Ну что ж, выбор правильный. Об этом жалеть не придется. Танки — это же ударная сила армии. В будущей войне они сыграют решающую роль, особенно при прорыве обороны противника и в наступлении.

Комбриг был не только опытным специалистом, но и человеком весьма дальновидным. Война с Германией показала правоту его слов.

Начались дни напряженной учебы. Учились все — и красноармейцы и командиры. Занятия в классах продолжались по 8–10 часов. Для Катукова отведенного времени было мало, прихватывал за счет сна и отдыха. Жена, Ксения Емельяновна, постоянно тревожилась:

— Ты бы, Михаил, поберег здоровье, оно у тебя не железное.

Катуков успокаивал ее:

— Ничего, Ксюша, выдержу, я двужильный. Расшибусь в лепешку, а танк буду водить!

Бригада в Борисове формировалась около полугода. Срок достаточно большой, чтобы изучить материальную часть танков, пройти практическую школу танкиста. Осенью начались учебные занятия по вождению боевых машин. Катуков старательно отрабатывал каждый элемент: плавно трогался с места, переключал передачи, увеличивал скорость. Душа радовалась: танк был послушен его рукам. Стрельбы из танковой пушки прошли тоже хорошо. Мишени были поражены с первых выстрелов.

Весной 1933 года из автобронетанкового управления пришла приятная весть: 5–я легкотанковая бригада должна готовиться к участию в первомайском параде. Начался отбор танковых экипажей. Катуков завидовал тем, кому предстояло отправиться в Москву на парад. Его учебный батальон оставался в Борисове, а честь представлять бригаду на празднике выпала батальону Поля Тылтыня, брату комбрига. На общем фоне его батальон выглядел гораздо предпочтительнее, чем батальон Катукова.

Много потом разговоров было об этом параде. Возвратившийся из Москвы Поль делился своими впечатлениями:

— Танки с открытыми люками стояли ровными рядами на Ильинке, Никольской, на площадях Революции и Свердлова. Работала радиостанция. Все внимание обращено к Красной площади. Вот раздался цокот копыт. Из Спасских ворот выехал командующий парадом Корк. Он отдал рапорт наркому Ворошилову. Объехав войска и поздравив их с праздником Первомая, нарком поднялся на трибуну Мавзолея, откуда произнес речь. Дальше все было как во сне. Звучал «Интернационал», гремел салют. Но вот и нам подали сигнал, и машины пошли по брусчатке Красной площади…

О первомайском параде газета «Правда» писала: «В площадь вливаются потоки танкеток, броневиков, танков—амфибий, средних танков, двух— и однобашенных, пулеметных, орудийных, зенитных. За ними мчатся многоколесные «кристи»… с площади Революции показывается цепь серо—стальных чудовищ — широких, приземистых… Всеобщее внимание приковывает к себе светло—серый «сухопутный броненосец» — многопушечный танк». Читая газетный отчет, Катуков гордился тем, что через учебный батальон, которым он командовал, прошли многие экипажи, достойно показавшие себя на параде, и его работа, как говорил Поль Тылтынь, видна была в Москве.

В годы Великой Отечественной войны судьба бросала Катукова и Поля Тылтыня по разным дорогам и фронтам, но связи между ними не прерывались. Забегая вперед, хочется отметить два интересных момента. В 1942 году, в самый разгар войны, бои, как известно, были очень тяжелыми. Катуков сражался на Брянском фронте, Поль — на Волховском, потом на Ленинградском. Танковый корпус Катукова нес потери. Связи нарушились.

Поль, обеспокоенный судьбой товарища, узнав, что он жив, пишет 20 сентября 1942 года письмо жене Елене Николаевне Федоровской: «У меня большая радость. Прошел нелепый слух, что Катуков убит, а сегодня встретился с Богомоловым (он теперь мой сосед), который видел на днях Катукова живым и здравствующим…»

После войны вышла книга генерала С.М. Кривошеина «Междубурье». М.Е. Катуков написал к ней послесловие. Отдавая должное Полю Тылтыню (Арману), другу и товарищу (Поль погиб 7 августа 1943 года под Ленинградом), он отмечал: «Запоминается образ талантливого танкового начальника, командира батальона советских добровольцев—танкистов Армана (Поля Матисовича Тылтыня). Человек, влюбленный в свое дело… он всей своей большой душой сочувствует правому делу испанского народа, не щадя сил и жизни, в сложных условиях горной Испании беззаветно храбро сражался с численно превосходящим врагом и всегда выходил победителем. Грамотный танковый командир, умный и чуткий товарищ — таким встает Арман со страниц «Междубурья».[3]

Осенью 1934 года Катукова переводят в 134–ю танковую бригаду и назначают начальником оперативного отделения. Бригада стояла в Киеве. Сборы были недолгими, документы уже на руках. Оставалось проститься с товарищами и комбригом.

Тылтынь протянул руку:

— Видите, как все складывается хорошо. Я желаю вам успехов на Академических курсах!

— Как на курсах? — не понял Михаил Ефимович. — Я еду в Киев на должность начальника оперативного отделения.