Катынь. Ложь, ставшая историей

«Пани Ванда. Мне кажется, должны знать. Мне кажется, что Вы можете сказать. Как их везли здесь, железной дорогой? А потом как на эти Козьи Горки? Как это было? Как эти последние минуты моего отца здесь были? Как было? Как привезли их? Как потом везли на Козьи Горки?

Свидетельница. Ну как. Привезут с этого… Вот путь… Запасная [изображает железнодорожные пути жестами рук]… На запасной путь поставят. Приедет машина, подгоняют машину.

Пани Ванда. Да.

Свидетельница. И они лезут в машину. Ну, как „чёрный ворон“ машина. Ну, их посадят в эту машину — и повезли. Машина легковая наперёд, машина сзади за ними идёт.

Пани Ванда. А как их там вели?

Свидетельница. А там уж я не знаю, что с ними делали.

Пани Ванда. А выстрелы слышно было?

Свидетельница. Не, не слыхала, я дома не сидела.

Пани Ванда. Ну, а кто-нибудь слышал?

Свидетельница. Ну, может, кто и слышал…»

Ещё эпизод с той же женщиной:

«Свидетельница [с середины фразы]… „пук“, „пук“ — говорит ночью. И всё. Ладно, не плачь. А тады их откапывали, мы ходили глядеть. Не надо плакать. Теперь уже не вернёшь. Скока прошло.

Пани Ванда. И что люди говорили тогда? Жаловали?

Свидетельница. Ничего люди не говорили.

Пани Ванда. Боялись?

Свидетельница. Конечно, боялись».

А вот Михаил Кривозерцев, один из свидетелей «комиссии Бурденко», уже очень старый, говорит медленно, с паузами, и его дочь, Тамара Лаппо. Пусть читатель простит, но мы приведём, пожалуй, эту запись почти целиком, поскольку она интересна в первую очередь психологически.