Катынь. Ложь, ставшая историей

«Ещё одна необъяснимая с точки зрения нормальной психики деталь — более десяти тысяч тел убитых было зарыто в нескольких десятках метрах от комплекса служебных дач НКВД, места отдыха и, как сейчас говорят, релаксации. Убийцы набирались сил рядом со своими жертвами…» [197]

— писала газета «Тверская жизнь».

Но надо учесть ещё и то обстоятельство, что на снос дач было выделено три миллиарда рублей… когда дают деньги, которые предстоит осваивать, обычно что надо, то и находится. А газетчики потом объяснят, какими монстрами были чекисты…

Итак, официальная цифра — 10 тысяч похороненных жертв репрессий, из которых 6 тысяч — поляки. А реальная?

Вернёмся к «Катынскому синдрому»:

«С 15 по 29 августа 1991 г. в дачном посёлке УНКГБ по Тверской области, в 2 км от посёлка Медное, также с участием представителей польских правоохранительных органов, судебно-медицинских экспертов и других специалистов была проведена вторая эксгумация.

В 30 откопанных ямах обнаружены костные останки, принадлежащие не менее чем 243 человеческим трупам. Многочисленные найденные в ямах предметы (части польской военной формы и различной полицейской и военной атрибутики, письма, квитанции, обрывки газет с датами весны 1940 г., списки военнопленных Осташковского лагеря…»

Че-го?! Какие списки военнопленных? Вы можете представить себе чекиста, который, приведя приговор в исполнение, бросает сверху список, между прочим совершенно секретный и подлежащий возврату? Такого не было даже в Катыни, разве что в Виннице на трупах «находили» приказы об аресте.

Ошибка? Но среди авторов книги «Катынский синдром» — тот самый следователь ГВП Яблоков, который непосредственно вёл расследование, тут ошибки быть не может… И снова всё то же, что и в Козьих Горах и в Пятихатках — письма, квитанции, обрывки газет, которые можно прочесть спустя полвека…

Ладно, читаем дальше:

«…списки военнопленных Осташковского лагеря, полицейские удостоверения и жетоны) позволили идентифицировать 16 польских полицейских и пограничников. Они служили доказательством наличия массового захоронения расстрелянных в 1940 г. польских военнопленных, ранее содержавшихся в Осташковском лагере НКВД СССР».

Каким образом 16 найденных поляков (или 243 мёртвых тела) свидетельствуют о расстреле 6 или 10 тысяч — по-видимому, так называемая тайна следствия. Равно как и методика, с помощью которой можно спустя полвека отличить череп расстрелянного в 1940 году польского полицейского от расстрелянного в 1941-м немецкого полицая.

Но самое интересное не это.

«Комиссия судебно-медицинских экспертов записала в своём заключении, что смерть наступила также от огнестрельных повреждений — выстрелов в затылок и верхний отдел шеи из огнестрельного оружия, имеющего калибр от 7 до 8 мм. Обнаруженные в отдельных черепах пули калибра 7,65 мм подтверждают, что огнестрельные ранения головы могли быть причинены выстрелом из пистолета системы „Вальтер“».

Более того, в одном из захоронений нашли даже гильзы от патронов «браунинг» калибра 7,65 мм, подходящие к «вальтеру». А немцев в Медном вроде бы не было. Впрочем, о чём это мы? Там ведь не расстреливали, а лишь хоронили — откуда вообще взялись в могилах гильзы? С Катынью перепутали? Внимательнее надо быть, внимательнее, у Медного легенда другая…