Катынь. Ложь, ставшая историей

Из показаний П. Г. Киселёва:

«Осенью 1942 года ко мне домой пришли два полицейских и предложили явиться в гестапо на станцию Гнездово. В тот же день я пошёл в гестапо, которое помещалось в двухэтажном доме рядом с железнодорожной станцией. В комнате, куда я зашёл, находились немецкий офицер и переводчик. Немецкий офицер через переводчика стал расспрашивать меня — давно ли я проживаю в этом районе, чем занимаюсь и каково моё материальное положение.

Я рассказал ему, что проживаю на хуторе в районе Козьих Гор с 1907 года и работаю в своём хозяйстве. О своём материальном положении я сказал, что приходится испытывать трудности, так как сам я в преклонном возрасте, а сыновья на войне.

После непродолжительного разговора на эту тему офицер заявил, что, по имеющимся в гестапо сведениям, сотрудники НКВД в 1940 году в Катынском лесу на участке Козьих Гор расстреляли польских офицеров и спросил меня — какие я могу дать по этому вопросу показания. Я ответил, что вообще никогда не слыхал, чтобы НКВД производило расстрелы в Козьих Горах, да и вряд ли это возможно, объяснил я офицеру, так как Козьи Горы совершенно открытое многолюдное место, и, если бы там расстреливали, то об этом бы знало всё население близлежащих деревень.

Офицер ответил мне, что я всё же должен дать такие показания, так как это, якобы, имело место. За эти показания мне было обещано большое вознаграждение.

Я снова заявил офицеру, что ничего о расстрелах не знаю и что этого вообще не могло быть до войны в нашей местности. Несмотря на это, офицер упорно настаивал, чтобы я дал ложные показания. Офицер убеждал меня, заявляя: „Германия ведёт борьбу с большевизмом, и мы должна показать русскому народу, какие большевики звери“.

Я решительно отказался сделать это, заявив: „Ищите себе для этого дела другого человека“. Тогда офицер сказал, что германское командование настаивает на том, чтобы именно я дал такие показания, так как моё долголетнее проживание в этом районе, рядом с дачей НКВД, делает мои показания убедительными.

Вопрос. Вы дали показания, требуемые от вас гестапо?

Ответ. Нет, я таких показаний не дал и категорически заявил офицеру, что не могу показывать ложь. Офицер, предложив подумать, отпустил меня домой…

После первого разговора, о котором я уже показал, я был вторично вызван в гестапо лишь в феврале 1943 года. К этому времени мне было известно о том, что в гестапо вызывались и другие жители окрестных деревень и что от них также требовали такие показания, как и от меня.

В гестапо тот же офицер и переводчик, у которых я был на первом допросе, опять требовали от меня, чтобы я дал показания о том, что являлся очевидцем расстрела польских офицеров, произведённого якобы НКВД в 1940 г. Я снова заявил офицеру гестапо, что это ложь, так как до войны ни о каких расстрелах ничего не слышал, и что ложных показаний давать не стану. Но переводчик не стал меня слушать. Взял со стола написанный от руки документ и прочитал его. В нём было сказано, что я, Киселёв, проживая на хуторе в районе Козьих Гор, сам видел, как в 1940 году сотрудники НКВД расстреливали польских офицеров. Прочитав этот документ, переводчик предложил мне его подписать. Я отказался это сделать. Тогда переводчик стал понуждать меня к этому бранью и угрозами. Под конец он заявил: „Или вы сейчас же подпишете, или мы вас уничтожим. Выбирайте!“

Испугавшись угроз, я подписал этот документ, решив, что на этом дело кончится».