Кроме того, известно, что Баштаков уже с конца 1939 г. исполнял обязанности начальника 1-го Спецотдела отдела взамен своего предшественника – скончавшегося 30 ноября 1939 г. капитана госбезопасности Г.А.Петрова и другую кандидатуру по чисто деловым и организационным моментам включать в «тройку» было нецелесообразно. Такая практика в советское время была повсеместной. Поэтому не вызывает сомнений, что фамилия Баштакова изначально присутствовала
на четвертой странице записки и по этой причине эту страницу не надо было перепечатывать.Однако, все же допустим, что перепечатали только четвертую страницу записки. Тогда, как объяснить наличие на первых трех страницах записки, зарегистрированной 29 февраля, мартовских данных о польских военнопленных. Получается, что и первые страницы также перепечатывали?!
И уж не в какие ворота не лезет уже упомянутая версия о том, что в 1940 г. за номером 794/Б якобы были подготовлены две записки
, направленные Сталину. Первая февральская была рассмотрена в Кремле и возвращена назад. Взамен ее в марте отправили уточненный вариант. Подобное утверждение свидетельствует о том, что авторы этой абсурдной версии абсолютно не в курсе системы принятия важных решений в КПСС.В КПСС, а ранее в ВКП(б), существовала практика. По вопросам, имеющим государственное значение и требующих решения «наверху», происходило обязательное предварительное устное согласование
. Поэтому все важные предложения и просьбы в Кремль заранее согласовывались и готовились уже в окончательном варианте. В противном случае Генсек и его окружение только бы и занимались разбором вариантов поступающих предложение и просьб.Кстати, версия «о двух записках» не объясняет факта перепечатывания отдельных страниц записки. Одним словом, сторонники официальной версии запутались и путают других. Ясно одно, с запиской Берии надо разбираться независимым экспертам.
Несуразности в оформлении записки № 794/Б катыноведы пытаются объяснить хронологическими «нестыковками
» между номерами и датами регистрации документов, исходящих из секретариата НКВД, которые преподносят, как «нормальную канцелярскую практику в НКВД». В качестве доказательства они приводят примеры документов из сборников «Лубянка. Сталин и НКВД-НКГБ-ГУКр «Смерш». 1939-март 1946; М., МФД, 2006» и « Катынь. 1940—2000. Документы; М., «весь мир», 2001».Они ссылаются, что, документ № 1373/б, который мог быть зарегистрирован только в апреле,
был зарегистрирован 10 мая 1939 г. Или приводится другой пример. Документ за № 830/б был зарегистрирован 3 марта 1940 г. а на следующий день 4 марта 1940 г. регистрируется документ уже за № 949/б. После этого 7 марта 1940 г. зарегистрирован документ № 886/б.Что можно сказать по данному поводу. Прежде всего, большинство хронологических несовпадений, которыми оперируют катыноведы, видимо, вызвано ошибками, допущенными в сборниках. Туда вставлялись сканированные архивных документы. А при сканировании довольны часты ошибки в цифрах. Так, при сканировании документ 1573/б
, вероятно, превратился № 1373 . Документ № 949/б, видимо, на самом деле был за это № 849. «8» при сканировании легко превращается в «9». Но нельзя исключить и ошибку сотрудника секретариата НКВД, который при написании мог машинально перепутать регистрационный номер.Однако вышеприведенные примеры не могут быть применены к анализу ситуации с запиской № 794/Б. Здесь основное противоречие не в нарушении хронологической последовательности регистрации а между датой официальной регистрации документа (29 февраля 1940 г.) и датой, проставленной на самой записке (март 1940 г.).
Этого рационально невозможно объяснить. Разве что понимать это противоречие, как некий «маячок», сигнализирующий о сомнительной подлинности записки.Подобных «маячков», не поддающихся логическому объяснению в записке присутствует немало. Начнем с того, что в нарушение регламента работы на записке отсутствуют инициалы машинистки, печатавшей документ. В самом тексте присутствуют грубейшие ошибки. Вызывает удивление, что «цензор» Сталина Поскребышев не отметил ни одного важного момента
в записке Берии № 794/Б.