Катынь. Современная история вопроса

Эвакуацию всех трех лагерей не удалось осуществить не только из-за стремительного прорыва немцев к Смоленску, но и из-за ведомственного эгоизма – никто не хотел брать на себя ответственность за эвакуацию «чужих» заключенных без приказа свыше. К этому добавилось и противодействие польских офицеров, которые использовали любую возможность для неповиновения лагерной администрации или для побега.

О существовании под Смоленском лагерей с польскими военнопленными свидетельствует бывший курсант Смоленского стрелково-пулеметного училища, ныне полковник в отставке Илья Иванович Кривой. В своем заявлении в Главную военную прокуратуру РФ от 24 октября 2004 г . он подробно описал факты встречи под Смоленском летом 1940 г. и в начале лета 1941 г. с подконвойными польскими пленными военнослужащами.

Москвич Ксенофонт агапов , бывший спектрометрист металлургического завода № 95 в Кунцево, сообщил о том, что с 31 октября по 26 ноября 1941 г. он ехал из Москвы до г. Верхняя Салда Свердловской области в одном эвакуационном эшелоне вместе с примерно 80 пленными польскими офицерами, сумевшими уйти из лагеря под Смоленском.

Ветеран войны М.Задорожный , бывший разведчик 467го корпусного артиллерийского полка написал письмо в газету «Рабочий путь» (Смоленск), в котором сообщил, что в августе 1941 г., во время выхода 467-го артиллерийского полка из окружения недалеко от Смоленска, в расположение его подразделения прибежал солдат в форме погранвойск НКВД и сообщил, что: «…немцы ворвались в расположение лагеря военнопленных поляков, охрану перестреляли и расстреливают поляков. А этому солдату удалось убежать» (Рабочий путь. № 7 (20189). 9 января 1990).

В№4 «военно-исторического журнала » (ВИЖ) за 1991 г. было опубликовано интервью с бывшим командиром взвода 1-го автомобильного полка Войска Польского Борисом Павловичем тартаковским под названием «Я знал поляков, якобы расстрелянных в Катыни». Он долгое время служил в Войске Польском, всегда был патриотом Польши. По его утверждению, некоторые родственники у него были репрессированы.

Тартаковский рассказал, что в Люблине в его часть пришло пополнение, в том числе два сержанта. Один из них был по фамилии Векслер, фамилии второго, к сожалению, Тартаковский не запомнил. Они рассказали, что в 1940—1941 гг. находились в так называемом Катынском лагере (№ 2-ОН. – В.Ш. ), При приближении немцев к Смоленску, начальник лагеря приказал эвакуировать военнопленных. Железной дорогой этого сделать не смогли, то ли вагонов не хватало, то ли по какой-то другой причине. Тогда начальник лагеря приказал идти пешком, но поляки отказались и стали сопротивляться охране. В этот момент немцы уже подходили к лагерю, поэтому охрана и некоторые военнопленные, в том числе и сержанты, ушли из лагеря.

Оказавшись в тылу, поляки были арестованы и направлены в Сибирь. Там они и жили где-то в деревне до мобилизации в армию Андерса, но уходить с ней в Иран они отказались. Потом они были призваны в Войско Польское и оказались в Люблине.

В Люблине Тартаковский еще раз столкнулся с катынской темой. Он жил на квартире у одной женщины по фамилии Зелинская. Она познакомила Тарковского с племянником. В 1939 г. тот был солдатом Войска Польского году и оказался в Катынском лагере под Смоленском. В 1941 г. в момент подхода к лагерю немцев он с товарищами совершил побег. Тартаковский даже описал местонахождение дома пани Зелинской в Люблине. Он находился на улице, которая шла на Варшаву, и был вторым или третьим домом от центральной площади города.

Уже после освобождения Варшавы Тартаковский встретился с еще одним бывшим пленником Катынского лагеря . Часть Тартаковского тогда стояла в Гродецк-Мазовецком, что приблизительно в 15 км от Варшавы. Дом, в котором квартировал Тартаковский, принадлежал польке, негативно настроенной к русским. Она утверждала, что ее мужа, польского офицера, уничтожили в Катыни русские. Об этом ей стало известно из списков, которые бойцы Армии Крайовой вывешивали на стенах домов. И вдруг, еще до окончания войны, явился муж, цел и невредим. Он рассказал, что прибыл из Карпат, где партизанил. К партизанам попал после побега из Катынского лагеря . А бежал он из лагеря в момент захвата его немцами.

В заключение интервью Тартаковский от имени своих сослуживцев и себя попросил напечатать, что они крайне недовольны заявлением ТАСС по Катынскому вопросу.