Катынь

Кроме шагов, предпринятых в Москве и Куйбышеве, судьба польских военнопленных была поводом для ряда демаршей польского посла Рачинского у посла Богомолова в Лондоне. 28 января 1942 года посол Рачинский вручил советскому послу ноту польского правительства, в которой указывал на тот прискорбный факт, что до сих пор не найдены многие тысячи польских офицеров. Посол Богомолов в ноте от 13 марта 1942 г. уведомил посла Рачинского, что в соответствии с указом Президиума верховного совета СССР от 12 августа 1941 г. и согласно заявлениям наркома иностранных дел СССР от 8 и 19 ноября 1941 г. абсолютно все поляки были освобождены — как военные, так и гражданские лица. 19 мая 1942 г. посол Кот направил наркому иностранных дел СССР памятную записку, в которой выразил сожаление по поводу отказа в передаче польской стороне списков военнопленных и беспокойство относительно их судьбы, подчеркнув при этом пользу, которую эти офицеры могли бы принести в военных действиях против Германии. Ни польское правительство, ни польское посольство не получили ответа относительно местонахождения офицеров и других военнопленных, вывезенных из лагерей в Козельске, Старобельске и Осташкове.

Мы приучены ко лжи немецкой пропагаанды и отдаем себе отчет в том, какую цель преследуют эти последние сообщения. Однако, учитывя точность немецкой информации, касавшейся обнаружения нескольких тысяч тел польских офицеров вблизи Смоленска и ввиду категорического заявления, что офицеры были убиты советскими властями весной 1940 г. — мы считаем необходимым, чтобы обнаруженные братские могилы были обследованы и факты установлены компетентными международными органами, такими, как МКК. Польское правительство обращается к вышеназванному учреждению с просьбой направить делегацию на место убийства польских военнопленных.»

Приложение 10. ТЕЛЕГРАММА НЕМЕЦКОГО КРАСНОГО КРЕСТА В ЖЕНЕВУ

«В связи с сообщением об обнаружении останков нескольких тысяч польских офицеров в Катынском лесу под Смоленском — Принимая во внимание сообщенные немецким Красным Крестом, польским Красным Крестом и другими случаи без вести пропавших в Советском Союзе и ввиду международного значения этого дела, мы считаем весьма желательным участие международного комитета — Немецкий Красный Крест доводит до сведения, что делегации комитета, безотлагательно посланной для участия в совместной работе, немецкая сторона окажет на месте всестороннее содействие».

Подпись: Гравиц

(В дальнейшем председатель немецкого Красного Креста фон Кобург послал в Женеву еще одну телеграмму в том же духе.)

Приложение 11. ПРЕССА О РАЗРЫВЕ ПОЛЬСКО-СОВЕТСКИХ ОТНОШЕНИЙ

Швейцарская газета «Либерте» от 27 апреля 1943 г. опубликовала следующие замечания:

«Советское правительство должно было бы требовать со своей стороны, чтобы Красный Крест выяснил действительные факты. Этим оно доказало бы, что не боится публичного спора. Однако правительство в Москве так не поступило, а вместо этого заявило польскому правительству, что разрывает с ним всякие отношения, и упрекнуло его в том, что оно ухватилось за немецкое сообщение и солидаризовалось с ним. Этот упрек лишен основания. Польское правительство не присоединилось к Германии против Советского Союза. Оно хотя и обратилось к Красному Кресту с пожеланием, чтобы тот исследовал немецкое обвинение, но поступило логично — иной подход был бы не оправдан. Польское правительство не исполнило бы своих обязанностей, если бы оно отнеслось безразлично к сообщению, что немцами обнаружены массовые могилы польских офицеров.

Советское правительство заявило, что обнаруженные в Катынском лесу польские офицеры — жертвы немцев. Почему же тогда оно возражает против расследования? Почему оно заранее называет его комедией?»

Корреспондент «Манчестер гардиан» писал 1 мая 1943 г.:

«Поляки обратились в Международный Красный Крест как к единственному компетентному учреждению по делам военнопленных, но никогда не было и речи о чем-либо сверх того, как только идентификация погибших военных. Предложение польского правительства было сделано из чувства долга в отношении семей погибших и под давлением общественного мнения. Этим польское правительство намеревалось улучшить, а не ухудшить польско-советские отношения. Такие же стремления примирительного характера проявляются в требовании выпустить всех польских граждан из Советского Союза».

Газета «Нью-Йорк Тайме» 30 апреля 1943 года писала в редакционной статье: