Катынский детектив

Кроме этого, если мы увидим, что бригада Геббельса лжёт или скрывает заведомо ей известный факт, то нам ничего не остаётся, как признать, что в данном случае правота на стороне версии Сталина. Вот, к примеру, подручный Геббельса Ю. Зоря описывая эпизод катынского дела на Нюрнбергском трибунале, снисходительно пишет: «Кое-что Меркулову и Абакумову удалось. Можно полагать, что в результате „подготовки“ болгарского свидетеля изменил свои показания профессор Марков.» Из этих строк мы должны понять (и по-другому понять невозможно), что судмедэксперт профессор Марков в 1943 году дал заключение, что поляков убило НКВД, а в Нюрнберге вдруг сказал, что поляков убили немцы. И сделал это потому, что высокопоставленные работники НКВД Абакумов и Меркулов накануне его выступления в суде били или угрожали убить Маркова.

Это откровенная ложь, профессор Марков не менял своих показаний, в силу того, что он в 1943 году написал только описательную часть своего заключения, а самого заключения не сделал, воспользовавшись тем, что немцы не сразу прочли болгарский текст и он успел добраться до Софии. Но раз бригада Геббельса в этом случае лжёт, то это доказательство правоты версии Сталина. Это логично? Да, мы не сможем выяснить истину, исходя из лживых фактов, но ложь нужна для скрытия истины и если что-то стараются оболгать, значит, это и есть истина.

Так что для нас единственно правильным выходом будет не вступать в споры с бригадой Геббельса и пользоваться только теми фактами, которыми пользуются они, тем более, что это удобно, так как в 1991 году в «Издательстве политической литературы» вышла книга «Катынская драма», в которой собрано практически всё, что бригада Геббельса сумела собрать к этому времени. Остальные источники будут указаны по тексту.

Теперь рассмотрим схему своего расследования. Вспомним как оно делается в детективах.

Найден труп. Сыщики начинают тщательно осматривать его и всё, что находится рядом, с целью найти следы, указывающие на убийцу — прямые доказательства того, что это он убил. Допустим, в теле остался нож — это прямое доказательство того, что убийцей является владелец ножа. На ноже отпечатки пальцев прямо указывают на владельца этих пальцев. В руке убитого клок волос, вырванный во время борьбы — прямое доказательство того, что убийца — владелец волос такого цвета и такого состава.

Судмедэксперт устанавливает время убийства, оно важно при определении алиби подозреваемых, и если подозреваемый не сможет объяснить, где он был во время убийства, то в таком случае, как у нас — это тоже прямое доказательство, указывающее на убийцу.

Но бывает, что прямых доказательств не хватает и тогда в ход идут косвенные, допустим, кто-то видел похожий нож у подозреваемого, кто-то подговаривал жену сделать себе алиби, возле тела лежит окурок сигареты того сорта, что курит подозреваемый, на окурке следы его слюны, в кармане записка от убийцы и т.д.

Одновременно выясняются мотивы убийства и сыщики в картотеках ищут убийцу по «почерку» — кто раньше совершал убийства похожим способом.

За подозреваемым устанавливается слежка, так как его поведение — это тоже косвенные улики — не пытается ли подозреваемый скрыть следы преступления, допустим, пытается отстирать костюм от крови или сжечь его.

Точно так будем вести расследование и мы, за исключением одной особенности. Сыщик всегда начинает с прямых доказательств и установления алиби, а уж потом переходит к косвенным. Но у нас только подручные Сталина считают прямые доказательства главными в определении убийцы, а подручные Геббельса наоборот — прямые доказательства считают ничего не стоящими, говорят о них вскользь, в конце или вообще ничего не говорят. Так как мы Геббельсу в этом расследовании даём преимущество перед Сталиным, то и мы всё следствие поставим с ног на голову — будем сначала заниматься косвенными доказательствами, а уж в конце — прямыми.

Теперь о технике. Для удобства и порядка мы все эпизоды своего следствия будем нумеровать сквозной нумерацией через разделы. Доказательства также будем нумеровать: если мы что-то сочтём действительно тем, что доказывает вину НКВД, будем писать: «Доказательство Геббельса № »; если это будет доказывать вину немцев, то «Доказательство Сталина №».

Мотивы убийства

1. С тем, какие мотивы были у советского правительства для убийства поляков, у бригады Геббельса трудности. Сам Геббельс над этим вопросом не мучился — поляков убили евреи и всё тут!

Нынешним подручным Геббельса такой мотив уже не подходит, но и они не сильно мучаются над этим вопросом. Ю. Зоря даёт такой мотив: «Факт уничтожения органами НКВД польских граждан является одним из элементов политики репрессий, проводившейся в Советском Союзе не только против его граждан, но и граждан других государств». Простенько, но со вкусом!