КАТЫНСКИЙ ЛАБИРИНТ

"Ложный закордон" – это вот что такое. Хабаровским краевым УНКВД вербовались люди для агентурной работы в Маньчжурии. Затем происходил переход границы, в результате которого агент попадал в уездную японскую военную миссию, где белогвардейцы в японских мундирах выбивали из нарушителя признание в связях с советской разведкой, а то и перевербовывали его. Затем агент с заданием теперь уже японской разведки переходил границу в обратном направлении. Оказавшись на советской территории, он немедленно препровождался в тюрьму хабаровского УНКВД и привлекался к ответственности за шпионаж в пользу Японии. "Ложный закордон" функционировал с 1941 по 1949 год. За этот срок через него прошли 148 советских граждан, осужденных к длительным срокам заключения. И ведь действительно факт перевербовки имел место.Вот только никакой границы "агенты" не переходили – вся интрига была инсценировкой сотрудников УНКВД; они-то и изображали белогвардейцев, облачившись в японскую военную форму. Вот уж, наверно, отвели душу, наприменялись "мер физического воздействия"!

Эпизод этот как нельзя лучше рисует нравы ведомства, которому верой и правдой служили Райхман, Жуков, Федотов. Идея "ложного закордона" принадлежит, повторю, Федотову. В распоряжение этого изувера и препровождались отобранные особыми отделениями лагерей польские военнопленные. Уже цитированная директива Берии "по оперативно-чекистскому обслуживанию" пленных в качестве первостепенной выделяет задачу создания агентурно-осведомительской сети в лагерях, причем сеть эта имела целью не столько "освещение политических настроений военнопленных", сколько выявление "контрреволюционного элемента, а именно:

а) лиц, служивших в разведывательных, полицейских и охранных органах бывшей Польши (…);

б) агентуры перечисленных выше органов (конфидентов, агентов сыска);

в) участников военно-фашистских и националистических организаций бывшей Польши (…);

г) работников суда и прокуратуры;

д) агентуры других иностранных разведок;

е) участников зарубежных белоэмигрантских террористических организаций (…);

ж) провокаторов бывшей царской охранки и лиц, служивших в полицейско-тюремных учреждениях дореволюционной России:

з) провокаторов охранки в братских коммунистических партиях Польши, Западной Украины и Белоруссии:

и) кулацких и антисоветских элементов, бежавших из СССР в бывшую Польшу". [104]

Обнаружить и "взять на оперативный учет" весь этот "элемент" нужно было, в частности, "для выявления зарубежных связей разрабатываемых". Определены и дальнейшие действия:

"Особым отделам округов следствие направлять на выявление антисоветских связей арестованных военнопленных и лиц, могущих быть использованными для заброски за кордон.

Вербовку агентуры, подлежащей заброске за рубеж, осуществлять только с предварительной санкции начальника Особого oтдела НКВД СССР, а заброску ее за кордон только с санкции народного комиссара внутренних дел СССР" [105].

На Лубянку поляки попадали либо через особые отделы военных округов, либо непосредственно из лагерей. Здесь им предъявлялся ордер на арест. Инкриминировался, как правило, один из пунктов 58-й статьи. Профессору Свяневичу, например, предъявили обвинение по статье 58-6 (шпионаж). "Кроме того, – пишет Свяневич. – мне объяснили, что я более не считаюсь военнопленным, а преступником, и буду трактоваться как таковой со всей строгостью советских законов". Свяневич возразил, что он не является гражданином СССР, – и получил резонный ответ, что польского государства больше не существует, стало быть, не существует и такого гражданства (читатель, возможно, обратил внимание: во всех документах НКВД Польша называется "бывшей Польшей". Польское же гражданство на территориях, включенных в состав СССР, было отменено Указом ПВС от 29.11.1939). Интересно, что профессор привлекался по Уголовному кодексу РСФСР, хотя жил и работал в Вильно и, следовательно, не подлежал юрисдикции российских законов. Этот формальный недочет был исправлен позднее. Я уже имел возможность в другой связи опубликовать Указ ПВС от 6.11.1940 (Родина. 1989. № 12), которым на территории прибалтийских стран вводилось применение кодексов РСФСР, и даже все дела, приговоры по которым вынесены, но не исполнены, подлежали пересмотру на основе этих кодексов. И уже само собой разумеется, сплошь и рядом применялась обратная сила закона, почему и попали в категорию "военно-фашистских и националистических" такие безобидные организации, как "Союз адвокатов Польши" или "Союз унтер-офицеров запаса", не говоря уже о Польской социалистической партии, в 1946 году объединившейся с Польской рабочей партией, в результате чего и возникла ПОРП.