Каузальный ангел

– Жан, я прекрасно тебя изучил, – заявляет он. – Я могу предугадать каждое твое движение. И я буду точно знать, когда ты решишься это сделать. Как ты думаешь, почему я до сих пор позволяю тебе его держать? Я не могу к нему притронуться, зато могу тронуть тебя. Как только ты решишь его открыть, я тебя уничтожу. Но ты еще не готов рисковать мальчишкой. Тебе придется выдумать что-нибудь получше. – Он садится на песок и снова смотрит на небо. – Осталось недолго, – говорит он.

Я смотрю на Жозефину. Открывающаяся дверь камеры. Мы с ней станцевали очень долгий танец.

– Он ведь я, не так ли? – спрашиваю я. – Аномалия из тюрьмы «Дилемма», но рожденная из семени ле Фламбера. Ты готова потерять меня?

– Жан, я никого не теряю, – отвечает она. – Я выигрываю. Ты никогда не был врагом, им была смерть.

Помоги мне, просят ее глаза.

– Матчек, – шепчу я, – помнишь ту игру на борту «Леблана»? Игру с временем?

Он кивает, напряженно вытаращив глаза.

Это стоит попробовать. Абсолютный Предатель контролирует это место, но сам вир рожден воспоминаниями Матчека, он очень похож на тот земной пляж, где мальчик провел не одно столетие. А мне необходимо всего лишь мгновение.

– Давай еще раз в нее сыграем.

Матчек закрывает глаза. Воздух вокруг нас становится плотным и тягучим. Трудно разговаривать.

– Это не поможет, – шепчет Жозефина. – Ему известно, к чему ты стремишься. Он знает, что ты предпримешь дальше. Он знает все. – Она грустно улыбается. – Прости, Жан. Если бы я не проиграла, я желала бы оставить тебя при себе. Но теперь уже слишком поздно.

– Мы оба знали, что ничего не получится. Но однажды ты открыла для меня дверь, и этим могла бы заслужить прощение. – Я наклоняюсь к ней ближе. – Но если ты действительно хочешь, чтобы я тебя простил, вытащи отсюда мальчика. Если ты доставишь его к Миели, у нас появится шанс. – Я передаю ей протокол запасного выхода, установленного на тверди губернии. – Если бы нам удалось хоть на мгновение лишить его контроля над виром…

Она качает головой.

– Прости, Жан. Я не могу. Я не могу с ним бороться. И не потому, что пришлось бы бороться с самой собой, это я делала не раз. Но сейчас это все равно что бороться с богом, видящим все твои поступки, никогда не допускающим ошибок, заставляющим поступать против собственной воли…

У него должна быть какая-то слабость. След, говорил он. Я очень хорошо помню, как тюрьма «Дилемма» формировала мое мышление, заставляла смотреть на мир сквозь решетку сотрудничества и предательства.

– Что же он такое? Как его победить? Дай мне какую-нибудь подсказку!

Жозефина напряженно сглатывает.

– Он видит, что я делаю, – жалуется Матчек. – Он сопротивляется.

Жозефина нервно теребит бриллианты своего ожерелья, сжимая каждый из них.

– Имитации, – произносит она. – Абсолютный Предатель говорил, что перебирает имитации, чтобы предугадать наши действия, и при этом мы даже не сознаем, что мы всего лишь имитации.

Я вспоминаю направленное на меня дуло оружия и свое двойное отражение в зеркальных очках Абсолютного Предателя за мгновение до того, как он нажимает на курок. Опять зеркала. И в этом обрывочном фрагменте есть проблеск идеи.

Я хватаю Жозефину за руку.

– Запомни, – говорю я. – Если увидишь шанс, выбирайся отсюда. Обещай, что доставишь мальчика к Миели.

– Обещаю, – шепчет она.

Время возвращается к обычному течению. Абсолютный Предатель неожиданно оборачивается к нам и с любопытством поглядывает на Матчека.

– Это интересно, – заявляет он. – Хотел бы я узнать, как ты это сделал.

– Спроси свою маму! – с вызовом бросает Матчек.

Абсолютный Предатель делает шаг вперед и протягивает к Матчеку мальчишескую руку.

– Думаю, я заберу тебя прямо сейчас, – говорит он. – Будет любопытно выяснить, сильно ли ты отличаешься от Прайма.

Я отталкиваю Матчека себе за спину и поднимаю поддельный камень.

– Нет, – говорю я. – Если хочешь поиграть, играй со мной.

Абсолютный Предатель смотрит на меня с любопытством.

– Знаешь, – начинаю я, – в тюрьме «Дилемма» я постоянно кое о чем думал. Как бы я себя чувствовал, играя в дилемму заключенного с самим собой? Не с копией, а действительно с собой. С тем, кто идеально предугадывал бы все мои шаги. Что бы я сделал? Очевидно, я выбрал бы сотрудничество, поскольку мы оба думаем об одном и том же и принимаем одинаковые решения. Очевидно, выбрал бы предательство, поскольку, что бы я ни сделал, это не повлияет на то, что сделаешь ты. Но тебе тоже нужно об этом подумать. Почему бы нам это не выяснить? Надо отвечать за свои слова. Давай устроим симметричную игру. – Я глажу пальцами камень. – Это будет ничуть не хуже дилеммы. Я решаю, открыть ли камень и когда это сделать, а ты пытаешься это предугадать. Если ты действительно стал мной, в решающий момент можешь меня уничтожить. Превосходное соотношение. А если я этого не сделаю, что ж, мы останемся при своих интересах.

– А если я в любом случае уничтожу тебя?

Я приподнимаю брови.

– Ну, значит, ты допустишь ошибку. Думаю, это не слишком большой выигрыш. Что скажешь?