Каузальный ангел

Создание сообщества зоку занимает несколько минут. Зинда достает небольшой камень Нотч-зоку, и по ее запросу с поверхности Чаши поднимается фабрикатор, из которого выскакивают четыре чистых камня, четыре простых прозрачных пятигранника. Тем временем Миели обращается к своему метамозгу с просьбой скрыть все мысли о камне Каминари до окончания миссии и надеется, что Пеллегрини не преувеличивала свои способности относительно маскировки.

Предательство братства кото, мрачно думает она. Еще одна ушедшая из меня часть. Не потому ли вор так часто менял лица? Не потому ли, что от него осталось совсем немного?

А потом эта мысль исчезает.

Камни из фабрикатора еще теплые, словно живые существа. Четверо компаньонов поднимают их высоко над головой, и Зинда призывает с одного из многочисленных маршрутизаторов зоку луч сцепленности. Он проявляется ярким столбом, освещает лица и сверкает на новых камнях ослепительными бликами. Камень в руке Миели передает ей ощущение нового присутствия, связь с новорожденным сообществом и твердое намерение похитить чена и заслужить сцепленность с Большой Игрой.

— Как мы себя назовем? — спрашивает Зинда, одновременно посылая Миели кват с благодарностью.

Все смотрят на Миели.

— Что ж, пусть это будет первой пробой нашего волеизъявления, — говорит она. — Кто его назовет?

Ответ всем ясен. Озвучивает его сэр Мик.

— Как мне думается, леди Миели уже произнесла название: если наша связь должна заменить собой узы лакричной водки, пусть нас узнают как Лакричных зоку!

Он снова поднимает меч. Над ними проявляется темный вытянутый силуэт: черный стометровый цилиндр, расписанный красными рунами и ощетинившийся темными лезвиями.

— Дорогие леди, это мой «Цвайхендер», — объявляет Мик. — Он понесет нас навстречу нашей участи.

Глава восьмая

ВОР И КОРАБЛЬ С ПРИЗРАКАМИ

На моем корабле завелись привидения.

Я веду «Леблан» сквозь нижний облачный слой Сатурна, стараясь скрыться в морозных голубых вихрях аммиачных озер и яично-белых тучах водяных паров, и не могу отделаться от этого чувства. К этому мучительному беспокойству примешивается покалывание в животе, мне все время кажется, что интерфейс Царства затягивает корабль и кто-то постоянно заглядывает мне через плечо.

Такое ощущение вполне может быть отголоском моего предыдущего «я», сохранившегося в нейронной системе судна. Царство капитанской рубки представляет собой парящую платформу в огромном зале с прозрачными стенами, откуда открывается вид снизу на бурлящие охристые глубины гигантской планеты. Я сижу в бархатном кресле за панелью управления, которая выглядит как помесь трех органов с пишущей машинкой — и даже имеет педали. Но все это лишь коммуникатор для мысленных команд. Стоит прикоснуться к клавишам, и спокойная близость корабля окутывает мой мозг, словно хорошо разношенная перчатка. Кто знает, какие устойчивые связи запускаются от моих прикосновений и отзываются в голове?

А может, это корабельный аватар Карабас — механический кот со стеклянными глазами в широкополой шляпе и сапогах. При нашей последней встрече на Марсе, в моем старом Дворце Памяти, он пытался выпотрошить меня и превратить в восковую фигуру. Теперь мы с ним не расстаемся, и Карабас с надменным кошачьим смирением ждет моих команд.

Или тревога вызвана тем, что за мной охотится Большая Игра зоку. При этой мысли я встряхиваю головой: беспокоиться сейчас о погоне абсолютно бессмысленно. Я держусь достаточно далеко от гигантской структуры города Супра. Ближайшее место обитания зоку — игровая потч-площадка неподалеку от Южного полюса, где расположены гидроаэродинамические мегаконструкции. Есть еще калькулятор, построенный на основе вихревых дорожек Кармана^[25], — в области по соседству с поясом Сайанаги^[26], где сталкиваются и подсчитываются бесконечные завихрения, поставлены логические затворы, каждый величиной со спутник. Любая арифметическая операция затрагивает массу газов, сравнимую с атмосферой старой Земли. Чтобы найти нас, Большой Игре потребовалось бы задействовать колоссальные ресурсы для нейтринного сканирования всей планеты — а я не думаю, что они готовы пойти на это в данный момент. Это дело будущего.

Или это Матчек? Я знаю, что рано или поздно должен с ним поговорить, но не могу заставить себя это сделать. Пока еще нет. Кроме того, я должен убедиться, что мы в безопасности, а за ним присматривает Аун.

В конечном счете больше всего меня тревожат последние слова Барбикена. Она уже стала членом Большой Игры. Она все нам рассказала. Я не могу представить Миели в сообществе зоку. Старейшина Ганклуба, должно быть, солгал в отместку за то, что я сломал его игрушки.

И все же...