Каузальный дуализм. Размышления об онтологии и природе сознания

Дубровский упоминает Павлова в ключевом месте определения «субъективной реальности»: «Наконец весьма часто термин «субъективное» употребляется в ещё более узком смысле, а именно: как особое внутреннее состояние личности, вовсе не обязательно связанное всегда с внешними двигательными актами, как некоторое единство многих подобных состояний, как «субъективный мир» личности. В таком смысле употребляет в большинстве случаев термин «субъективное» И. П. Павлов. Здесь уже «субъективное» может быть довольно чётко противопоставлено «объективному». В этом смысле «субъективное» обозначает весь класс сознательно переживаемых психических явлений, взятых самими по себе, в отвлечении от связанных с ними экстеродвигательных актов, от вызвавших их внешних причин и обусловливающих их мозговых нейродинамических процессов» [Дубровский Д. И., 1971, с. 202].

Созвучные идеи Дубровский мог почерпнуть и у современных ему философов. В это время активно писали на близкие темы В. А. Лекторский [Лекторский В. А., 1965], А. Н. Леонтьев [Леонтьев А. Н., 1966], А. Р. Лурия [Лурия А. Р., 1967] и другие.

Тем не менее идея Дубровского о «субъективной реальности» не смогла объединить вокруг себя философского течения в СССР того времени. Быть может, сегодня мы имели бы авторитетную для всего мира философскую школу в области философии сознания, так как начали бы движение в сторону признания феноменологической роли сознания (наряду с каузальной) значительно раньше. Даже знаменитая статья Нагеля «Каково это быть летучей мышью?», ставшая предвестником «Трудной проблемы», вышла только в 1974 году, то есть на 6 лет позже дискуссии Дубровского и Ильенкова. В чём же дело? Почему Дубровский не стал российским Чалмерсом?

С одной стороны, такой недостаточный внутренний интерес к проблеме «субъективной реальности» в СССР, который мы, напротив, видим в англоязычной философии в то время, был связан с отсутствием необходимых научных данных о сознании и строении мозга, с закрытостью СССР, возможно, отсутствием необходимых переводов работ Дубровского. Но, с другой, нельзя не признать, что термин «субъективная реальность» внутренне противоречив, недостаточно определён.

Этот термин возник и как антитеза «объективной реальности», и как попытка узаконить в рамках марксизма роль и место сознания, для которого не нашлось места в онтологии форм движения материи Энгельса. Существенная неточность, однако, как нам кажется, заключается в отождествлении его с потоком сознательных переживаний. Ведь в этом случае оказывается, что сознание отождествляется только с субъективной стороной человека, тогда как в нём (сознании), по мнению в том числе и самого Дубровского, имеет место объективная составляющая.

Такое представление «субъективной реальности» сочетается с обыденными взглядами на сознание как на некоторый психический процесс, который сопровождается «внутренним видением», или, как сказал бы Чалмерс, который сопровождается опытом и «не проходит в темноте». В работе 2007 года Дубровский указывает: «Под человеческой субъективной реальностью имеется в виду динамический континуум сознаваемых состояний человека, временно прерываемый глубоким сном или случаями потери сознания» [Дубровский Д. И., 2007, с. 14]. Весьма интересно, что здесь Дубровский близок к тому определению сознания, которое дал другой известный философ, Дж. Сёрл, утверждающий, что «то, что я подразумеваю под «сознанием», лучше всего продемонстрировать на примерах. Когда я просыпаюсь после лишённого сновидений сна, я вступаю в состояние сознания, которое продолжается, пока я бодрствую. Когда же я засыпаю, оказываюсь под общей анестезией или умираю, мои состояния сознания прекращаются» [Сёрл Дж., 2002, с. 14].

Действительно, в обоих определениях речь идет о тех пограничных состояниях, когда, как подсказывает опыт, поток сознания прерывается и субъективная реальность как бы «не существует». Но уже сама такая постановка вопроса ставит понятие «субъективная реальность» в зависимое положение от объективных факторов. Сам Дубровский указывает: «Стоит заметить, что ряд философов, с нашей точки зрения, недооценивают объективность содержания чувственных отображений… …субъективная реальность у животных – довольно надёжный инструмент объективного отображения действительности…» [Дубровский Д. И., 2002, с. 26]. Кроме того, философ отмечает: «Разумеется, между субъективной реальностью и объективной реальностью нет непроходимой пропасти, ибо всякое явление из категории субъективной реальности существует лишь в объективированном виде, воплощено в мозговой нейродинамике, проявляется в действиях личности» [там же].

Строго говоря, состояния субъективной реальности (в понятиях Дубровского) не могут быть признаны в чистом виде состояниями только субъективной реальности или чистой субъективной реальности. Очевидно, что всякий объект восприятия содержит в себе и объективную, и субъективную составляющие. Имеет место диалектика субъективного и объективного.