Кавалер умученных Жизелей (сборник)

* * *

Арсений следом подошёл к Наталье.
Она хотела одобренья, и – домой.
Так много силы отняло искусство.

– Какой же все же Сарою Бернар,

Ты скоро современникам предстанешь, —
Мужчина знал слова для похвалы.
– Да ты совсем измучилась, бедняга. —

– Я по системе Станиславского сижу.

Ты должен видеть, до чего я ослабела.
А стоит только музыку начать… —
И было видно, что готова в пляс.

– А как бы посмотреть, что получилось?

Ну, то, что ты на камеру заснял?
Ты дашь мне, чтобы я нашла ошибки? —

– Но это не кино, а компромат.

И видеоархив у нас по делу. —

– Сниматься для архива мутных дел?

Увы, неблагодарное занятье, —
И тут же, вспоминая, оживилась:
А как же он просил примять лекарство!
Но ты категорически сказал. —

– Известно, как они лечить умеют. —

И стал прощаться – время подгоняло.
– Ты едешь с Леонидом, видишь – ждет.
Малышка, девочка, а умница большая. —

– С умом таланту как-то веселей. —

* * *

В кафе создали видимость уюта.
Но музыку, как фон для настроенья,
Всё время нарушал “Attention, please”.
И, те – встречались. Эти – расставались.

– Не к счету этот раз, что был в гостях, —

Анжела любовалась младшим братом.
– Ты только посмотрел, как я живу.
А в гости – это минимум на месяц. —

– И, что я папе с мамой расскажу?

Анжела – русская, в Москве едят «Хот Доги»? —
Луис упрямо головою покачал.
– Я расскажу им, как ты счастлива с Денисом,
И скоро к нам приедет Красота:
Так на испанский переводится Наина. —
Наина в это время разбиралась:
– Смотри, а я подарки привезла,
– Тебе, тебе, для мамы, младшим братьям. —

Луиса потрясла косоворотка,

Решил её надеть и в ней лететь.
И красная рубаха на парнишке,
Смотрелась, будто он родился в ней.
Теперь он стал конкретно живописен:
Копна волос, чернеющих, как смоль,
И – яблочко зрачка на снег мишени,
Оттенок кожи – чистый эбонит,
И зубы, как реклама для дантиста —
Всё это демонстрировал Луис. —

Анжела поделилась опасеньем:

– Не слишком ли для города Нью-Йорк?
Для западной столицы криминала? —

– Я буду говорить всегда: Excuse me[17]

.Excuse, New-York. Но я люблю Москва. —

Вот так подруги проводили брата.

Как ехали – обратно на такси.
На русском и французском языках
Открытая душа сибирских руд
Старалась, как возможно, приглушить,
Разлуку в очень трогательной песне.

– Когда, – она тихонько напевала, —

Из своей Гаваны уплыл ты вдаль. —
Анжела спела: – La paloma[18], – тяжкий вздох.
Потом – adieu[19], и громко зарыдала.

Такси из Химок въехало в Москву.

* * *