Кавалер Золотой звезды

Подойдя к воротам, Сергей с такой любовью посмотрел и на тихую улицу, и на сады в белой дымке, и на свою хату, с какой, очевидно, смотрит молодой, оперившийся орел, пролетая над тем местом, где когда-то было его гнездо. Снова, как и днем, увидел на гребне крыши стебелек сурепки — при свете луны он был похож на серебряную палочку. Почему-то стало грустно, — странное, никогда еще не испытанное чувство охватило его. И он не мог понять, был ли тому причиной одиноко-печальный стебелек на крыше, навеявший воспоминания о детстве; а может быть, настроение испортила песня, оплакивавшая горькую судьбу молодого казака; или же всему виной была Смуглянка с ее озорно-ласковыми глазами, — нет, нет, видно, совсем не случайно он увидел ее на этом скрипучем возу!

О чем бы ни думал Сергей, куда бы ни смотрел, а перед глазами стояли то огненно-красные быки, то маки в траве, то девушка на берегу реки… А может, сердце его печалится о друзьях, оставленных в дивизии? За четыре года он и сроднился с ними, и полюбил их той особенной любовью, которая рождается только на войне. Как знать! И хотя ему приятно было сознавать, что он дома, хоть и радостно было всем телом ощущать мирную жизнь, видеть в лунном свете родную станицу, но одна мысль беспокоила его: как сложится новая жизнь без фронтовых друзей, без привычных занятий. «Мать хочет, чтобы я женился, ей уже мерещатся внучата. Эх, мамо, мамо, разве трудно жениться и обзавестись детьми». В голову снова лезли мысли о Рубцове-Емницком. «На тебя мы возлагаем большие надежды. Теперь мы смело…», — вспомнил он и улыбнулся. «А почему — теперь? И почему — смело? — мысленно спрашивал он себя. — Да и вообще весь этот разговор мне не нравится. Ему мое имя, авторитет нужен. И зачем мне кабинет? Тьфу ты, чертовщина!»

В сенцах было темно, пахло увядшими степными цветами, должно быть, где-то в углу лежала трава. Сергей ощупью отыскал дверную щеколду и рассмеялся оттого, что уже забыл, где находится вход в хату. На пороге остановился, удивленный тем, что и комната ему показалась маленькой, и стены низкими, и окна, смотревшие в сад, крохотными. Неужели все это было таким и раньше? На припечке так же, как и пять лет назад, стояла лампа, и оттого, что в окна светила луна, слабый ее огонек был почти не виден. Анфиса разливала в кувшины молоко. Увидев Сергея, она поставила дойницу на лавку и посмотрела на брата счастливыми глазами.

— Слышишь, какое выделывают наши старики! Теперь до утра будут песни играть.

— Пусть веселятся.

— А ты чего такой кислый? Спать хочешь?

— Просто так… Не знаешь, где Семен?

— Твой гость, ты его и оберегай. — Анфиса поманила брата пальцем. — Тебя Соня ждет. У плетня за углом.

— Какая Соня?

— Забыл? Как быстро!

— А… Соня. А ее муж?

— Разошлись… Сережа, она очень несчастна.

— Сама виновата. Ну, я пойду разыщу Семена.

Семен сидел за столом и разговаривал с Тимофеем Ильичом. Сергей не стал им мешать, вышел на улицу и за углом, в лунном свете на фоне плетня, одетого в зеленую шубу хмеля, увидел белую кофточку… Сразу вспомнился весенний темный вечер, берег Кубани, тревожный шум воды и ее голос: «Отстань! Прицепился, как смола». Она вырвала руку и ушла к хороводу — там был Виктор Грачев. А Сергей сел на камень у берега и просидел так, бесцельно глядя на воду, до глубокой полуночи. Тогда он любил ее, а она любила Виктора. Теперь же смешной и детской казалась ему эта любовь. «Виктор, Виктор, где ты? — думал он. — Уехал учиться и забыл и меня и Соню».

Соня стояла, прислонившись спиной к хмелю, и листья венком обрамляли ее непокрытую голову. Белая кофточка выделялась на темной зелени. Сергей поздоровался. Она смотрела на него выжидающе ласково. Сергей сказал, что хочет пройтись по улице и поглядеть станицу, и они пошли молча, не зная, как начать разговор.

Высоко в небе висела луна, плиты камня вокруг церкви казались красными, как слитки меди, а купола и шпиль колокольни горели багряным пламенем. Просторная площадь, и полукругом стоявшие тополя с шапками грачиных гнезд, плетни палисадников с кустами сирени — все приобрело в этот полуночный час какие-то таинственные очертания…