Кавалер Золотой звезды

Сергей встал, подтянул пояс так поспешно, как это он всегда делал, издали увидев генерала, оправил гимнастерку, и уже мысленно был там, где должна была пройти электромагистраль. Как хорошая скаковая лошадь, увидев препятствие, горячится и не может стоять на месте, так и Сергей уже не мог ни сидеть, ни разговаривать. Переступая с ноги на ногу, он жил тем, что должно было делаться там, на будущих дорогах электролиний, и не мог решить, ехать ли ему в район сейчас или подождать ужина.

Боясь обидеть стариков, он остался ужинать и был весел, много разговаривал, охотно ел… Пить же чай отказался, объявив, что ему нужно срочно ехать в район. Ирина, блестя глазами, шепнула ему на ухо, что она тоже поедет с ним. Тимофей Ильич только утвердительно кивнул головой, а Ниловна горестно смотрела на сына и на невестку и ничего не могла понять. Ирина что-то сказала Анфисе на ухо, поцеловала в щеку Ниловну и стала собираться.

Ванюша, изрядно закусив, первым вылез из-за стола и пошел заводить машину.

Глава XXXIII

На рассвете Сергей и Ирина приехали в Рощенскую. Следом за ними прибыли Семен, Стефан Петрович Рагулин, Никита Мальцев, Дарья Байкова и Савва Остроухов. Сергей решил созвать заседание исполкома с активом, поэтому начал звонить в станицу и велел председателям станичных Советов немедленно прибыть в Рощенскую.

Созвать людей было нетрудно, но Сергея больше всего беспокоило то, что Кондратьева не было дома, — выехал в район и еще не вернулся. Как ни пытался Сергей связаться с ним по телефону, но отыскать так и не мог. Звонил в Белую Мечеть — ему отвечал сельисполнитель: «Они еще днем туточки были, да и уехали. А куда? Кажись, в Родниковскую». Из Родниковской сообщили, что секретарь райкома ночью зашел на минутку в станичный Совет и тотчас уехал, а куда — никто не знал. Пока Сергей звонил, Стефан Петрович, удобно устроившись на диване, уснул, а Ирина и Семен сидели у стола и о чем-то вполголоса разговаривали.

Сергей подошел к Семену и Ирине.

— Ну, Иринушка, помогай! — сказал он. — Садись к телефону и начинай вызывать нужных людей. Возьми карандаш.

Ирина молча взяла карандаш и бумагу.

— Привыкай, Ирина! — сказал Семен.

— Звони на квартиры вот этим товарищам. — Сергей наклонился к столу. — Начальнику автоколонны — Супрунов его фамилия, хозяин машин, нужный человек. Директору нефтебазы — Соломатину Евсею Марковичу, тоже богатый хозяин. Еще заведующему сельским хозяйством — Ковтунов Сидор Гордеевич. Директору МТС — Савельеву Петру Семеновичу. Вот еще кому позвони: председателю артели «Кожкоопремонт» — Есаулов Илья Григорьевич, — у него есть четыре автомашины, и можно взять пар десять коней. Да и народу у него немало. Еще вызови директора сырзавода — Кожкодаев Савелий Митрофанович. А тебе, Семен, тоже найдется работа: пойди к Рубцову-Емницкому, к старому своему приятелю. Тут недалеко. А я пойду ко второму секретарю Алдахину.

Алдахин выслушал Сергея молча.

— Кондратьев вернулся? — спросил он, потирая ладонью щеку.

— В том-то и дело, что не вернулся. Я его и по телефону не мог разыскать. А дело-то такое, что не терпит.

— Ну, хорошо. Собирай людей, а я подойду.

Возвращаясь в исполком, Сергей завернул к Федору Лукичу Хохлакову. Из-за садочка все так же молодо смотрели на улицу окна небольшого домика под черепичной крышей. Створки их были раскрыты. Федор Лукич в одной нательной рубашке сидел за столом и пил чай. Увидев входившего в калитку Сергея, он крикнул:

— Ранний гость! Заходи до меня чаевничать! А я думал, что только старому коню не спится, — сказал Федор Лукич, когда Сергей вошел в комнату, — а оно и молодой скакун любит рано вставать. Ну, садись, выпей чайку.

— Спасибо, не хочется.

— А ты пей, хоть и не хочется. Водкой угостить не могу — доктора запретили даже в доме держать эту влагу. — Федор Лукич налил в стакан крепкого чая и усадил Сергея за стол. — Да ты что такой хмурый? Не больной ли? А может, не выспался?

Сергей отрицательно покачал головой, налил в блюдце горячего чая и, пока пил, в кратких словах рассказал Федору Лукичу, как члену исполкома, по какому делу он к нему пришел.

— Всех мобилизуешь? — строго спросил Федор Лукич.

— Не всех, но вот у вас на мельнице есть три пары лошадей — вы должны их послать.

— Не пошлю.

— Почему?

— Пустая затея. — Федор Лукич задумался, осторожно потрогал пальцем родинку на своей толстой губе. — Сергей! И что ты есть за человек? Год на тебя я смотрю, нравишься ты мне, вижу, казачья у тебя жилка, — а вот понять тебя не в силах.

— Что ж во мне непонятного?