Каверелла

Ожившие коралловые бусины, будто полоумные блохи, прыгали в огонь и клекотали от жара. Летающие пентаграммы, чужой силуэт, знакомый голос. Огромная пасть. Бесовский смех. Смена безумных ликов.

Ника вздрогнула и проснулась, растерянно осмотрелась: пробегающие мимо деревья, серая дорога впереди и рядом читающий газету друг; шум мотора и нескромный галдеж пассажиров.

- Долго я спала? - спросила Ника, натягивая рукава куртки на замерзшие руки.

Кирран опустил газету, посмотрел на часы и ответил:

- Минут на двадцать отрубилась.

- А ощущение, что на полдня. Нам еще долго?

- Еще около часа.

- Долго. А у тебя пунтики остались? - дергая друга за плечо, поинтересовалась Ника.

- Нет. Ты съела все сразу после того, как мы сели в автобус, - деловито переворачивая страницу, сказал Кирран.

- Надо было взять больше.

- Надо было предупредить, что ты обжора.

Ника ткнула парня в бок и пояснила:

- Дело не в этом. У меня стресс. Я волнуюсь.

Кирран сложил газету и передал Нике.

- На вот лучше почитай. Там про тебя написаны любопытные вещи.

Девушка раздраженно расправила свежую многотиражку и спросила:

- Про то, что я тролль?

- Нет. Про то, что ты, используя мой абонемент, настигла преступника, после чего была награждена сотней медяков и за заслуги переведена в СОМ.

- Я всегда считала, что перевод в службу охраны маджикайев является понижением должности. И где мои медяки?

- Ушли вместе с твоими премиальными.

- Ндааа, в наше время сотня медяков уходит так же незаметно, как приходит, - Ника равнодушно пролистала газету. - А я уж думала не доживу до того момента, когда начну узнавать про себя из газет. А про Масса что?

- Пара якобы дельных советов и просьба покинуть пост.

- Уроды... А про мальчишек тут ничего не сказано?

- Лишь то, что их не нашли... эй, я дал тебе газету, чтобы ты сама прочитала...

Ника вернула многотиражку Киррану.

- Как думаешь, их найдут? - виновато спросила она.

- Девять из десяти за безусловную убежденность.

- Хорошо если так...

Девушка обняла друга за руку и задумалась. Ей совсем не хотелось быть виноватой в еще одном несчастии. Чтобы как-то отвлечься она стала прислушиваться к чужим разговорам. Громче всех беседовал водитель, во весь голос, общаясь с кем-то по гарнитуре. Он говорил о маршруте, хронометраже и подорожавшей солярке. Ника жадно вслушивалась в каждое слово, освобождая голову от лишних опасений.

Через полчаса на конечной остановке вышел последний пассажир. Водитель появился в салоне и раздраженно произнес:

- Конечная. На выход, голубки.

Ника подскочила с места, но Кирран остановил ее, дернув за рукав куртки и сказал:

- Нам дальше.

- Так ведь конечная, - удивилась та.

- Дальше? - подозрительно уточнил водитель.

Кирран кивнул и пояснил:

- До хвоста саламандры.

Водитель шумно почесал затылок и направился обратно в кабину.

- До хвоста саламандры? - спросила Ника.

- Сама все увидишь.

Как только девушка села на место, автобус двинулся по второму маршруту.

- Я думала мы уже приехали.

Кирран покачал головой. С одной стороны он не переставал распекать Никарию, за неуважение к усопшим, с другой, понимал, что не имеет права требовать посещать старый храм, походящий ныне на гнусный могильник.

Дорога, по которой поехал автобус, вела в гору, была неезженая и ничего не знала о комфорте - ни следа, ни колеи, но старой заброшенке и это простительно. Межпространственные перемещения к храму были запрещены - по абонементу никто не путешествовал. Существовали так же порталы, сегодня недействующие или опечатанные. Единственной официальной возможностью добраться до храма был маршрутный автобус номер три, ходивший к ущелью по расписанию - каждые четыре часа. Но никто не гонял машины впустую, если не набиралось и двух желающих.

Несмотря на то, что водитель хорошо здесь ориентировался, он едва успел разъехаться с вылетевшим из тумана шумным такси. Коллеги обменялись любезным хаяньем, трехзначными жестам и, как ни в чем не бывало, продолжили путь.

Кирран скользнул взглядом по скрывшемуся в серой пелене такси - оно возвращалось в город.

Пошел снег. Крупные хлопья неуклюже забились в стекла, обволакивая узорчатой драпировкой изморози, мгновенно таяли и обреченно сползали вниз. Автобус замедлил ход и включил ближний свет. С каждым пройденным метром становилось все холодней и тоскливей, а снежный покров за окном густел, как остывающая манная каша. Через сорок минут водитель остановил у замерзшего шлагбаума.

- Приехали, - выкрикнул он из кабины, открыл двери и вышел покурить.

Ника соскочила с места и выглянула из автобуса.

- Какая здесь мерзкая погода, - поднимая воротник куртки, возмутилась она. - Знала бы, хоть шапку взяла.

- Сюда зима приходит раньше, - прохрипел водитель, укрывая в ладонях пламя зажигалки от ветра.

- Надень, не ворчи, - шепнул Кирран и накинул на сварливую голову подруги вязаную шапку.

- Спасибо, - смущенно поблагодарила Ника, - молодец, что взял шапку... мою.

- Это ты умница, что поехала. Это правильно. Я, кстати, взял с собой еще и ленты.