Кавказ

Жак-Франсуа де Гамба (1763–1833) — заурядный торговец, связанный коммерческими интересами с Россией. В 1817–1818 годах он исколесил Крым, Кубань, юг Украины, объездил все Закавказье. В Грузии купил шестнадцать тысяч десятин леса, который выгодно перепродал во Францию. В 1824–1826 годах жил в Париже, где и выпустил книгу (она представляет библиографическую редкость и ни на какие языки с французского не переводилась), с 1826 года жил в Тифлисе.

О чем же книга Гамба?

О том, как выгодно западным европейцам торговать с Кавказом.

О том, как богата Грузия.

О том, что французы должны любой ценой помешать экспансии англичан на Кавказе.

И так далее.

Отчет Гамба о поездке по Кавказу является документом эпохи, все чаще привлекающим внимание советских ученых.

Интересна и еще одна публикация, в том же Париже в 1838–45 годах вышла книга швейцарца Фредерика Дюбуа де Монпере (1798–1850) «Путешествие автора по Кавказу к черкесам и абхазам, в Колхиду, Грузию, Армению и в Крым».

Все эти книги (плюс некоторые не названные) — добросовестные, полезные, насыщенные любопытной информацией, вызывающие несомненный интерес, — но они не произведения людей искусства.

Книга же Дюма на фоне всего того, что писалось до и после него, стоит особняком — это замечательное по своей достоверности и художественности произведение.

Д. В. Григорович так объясняет причины приезда Дюма в Россию: «Путешествуя со своей семьей за границей, граф Г. А. Кушелев-Безбородко встретился в Риме в 1858 году с популярным тогда спиритом Даниилом Юмом, «шотландским колдуном», как называет его Дюма. Быстрое сближение завершается помолвкой Д. Юма с сестрой графини Александриной Кроль. Свадьба откладывается до возвращения в Россию; а проездом, в Париже, встретившись с А. Дюма, граф склоняет его к путешествию в Петербург в качестве гостя на предстоящей свадьбе»[1].

24 июня 1858 года Ф. И. Тютчев писал жене: «Вот уже несколько дней как мы обладаем двумя знаменитостями: Юмом, вызывателем духов, и Александром Дюма-отцом. Оба приехали под покровительством графа Кушелева».

Итак, благодаря случайности, Дюма оказался в России. В компании с Юмом, о существовании которого ныне знают лишь историки психиатрии и историки человеческих суеверий.

Едва ступив на петербургскую землю, Дюма очутился на этой свадьбе. Шаферами были граф А. Бобринский и граф А. К. Толстой. Дюма с ними познакомился, но беседа на литературные темы с Толстым, увы, не состоялась, и на этом их контакты оборвались. На свадьбе Дюма встретился с Д. В. Григоровичем. Григорович познакомил француза со своими друзьями: Н. А. Некрасовым, И. И. Панаевым и А. Я. Панаевой. Григорович и Панаев выказывали самое дружеское расположение к Дюма, Дюма тоже не оставался в долгу. Он подарил Григоровичу зарисовки дачи Некрасова и Панаевой. Григорович и Панаев расставались с Дюма с сердечной грустью — как и он с ними.

Григорович в конце августа 1858 года отправился в плаванье по Средиземному морю, а Дюма 22 июля выехал поездом в Москву.

В восьми верстах от Петербурга — в Полюстрово (во времена Дюма писали Палюстрово от слова палюс — болото) граф Кушелев-Безбородко владел прекрасной, но запущенной дачей. На этой даче гостил Дюма. Здесь он встречался с множеством людей, среди коих было немало лиц значительных. Он познакомился тут с Алексеем Петровичем Стороженко (1805–1874), писателем, скульптором, музыкантом. Оба пришлись друг другу по душе. В «Кавказе» Дюма вспоминает его: правда, перепутав фамилию — Староренко. При таком обилии знакомств и новой, совершенно непривычной информации ошибиться в каких-то написаниях немудрено.

Дюма, как сообщает Панаева, прибыл в Россию со своим секретарем, невзрачным человечком, замученным буйной энергией патрона. Кого имела в виду Панаева?

Нет сведений, что с Дюма был кто-то еще, кроме Жан-Пьера Муане (1819–1876)[2]. Это был способный архитектор, довольно известный художник, отличный рисовальщик, умевший быстро и точно передать сюжет и тональность. Дюма пригласил его с собой — запечатлевать виды России и Кавказа.

О том, что некоторые рисунки Муане хранятся в Москве в Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина, нам было известно из статьи С. Н. Дурылина. Сохранились ли они, сколько их вообще?

В Музее хранятся шесть рисунков Жан-Пьера Муане, связанных с путешествием художника по Кавказу. Все эти рисунки, отличающиеся высоким художественным качеством, исполнены акварелью по подготовке карандашом: все они подписаны рисовальщиком, и почти все датированы. 1) «Вид Тифлиса». 1858. 245x407; 2) «Вид Тифлиса». 1859. 257x355; 3) «Улица в Тифлисе» 1858. 262x395; 4) «Водяная мельница в горах». 1858. 175x255; 5) «Скалы». 1858. 209x250; 6) «Беседка в саду» 1858. 278x415.

Муане находился в России вместе с Дюма с первого до последнего дня.

В Москве Дюма обрел переводчика: студента Московского университета по фамилии Калино. Тот сопровождал писателя с сентября 1858 года по январь следующего года. И о Муане, и о Калино Дюма подробно пишет в «Кавказе».