Кавказ

Жизнь грузинского общества, особенно высших его классов, резко меняется к худшему, строй разлагается , и именно вследствие рокового несоответствия между исторически-выработанным характером народа и новыми социально-экономическими условиями, не говоря уже о законах. Утрата почвенных нравов и обычаев не может не вести к разложению. Перемена образа жизни сразу не дается. Спортивность и органическая жажда сильных нервных впечатлений, не находя прежних форм для своего удовлетворения, переходит не только в обыкновенную преступность, но и в увлечение анархическими утопиями. Грузинскую молодежь, в душе вполне лояльную и вообще очень симпатичную, весьма нетрудно смутьянам подвинуть на резкие выходки с печальными последствиями: иногда достаточно для этого сказать, что та или иная авантюра ведет к славе, что грузинам следует быть «передовым народом» и т.п. Народная масса, особенно за Сурамом, т.е. в Имеретии, Мингрелии, Гурии, также довольно чутка к анархическим нашептываниям; в Гурии (Озургетский уезд) уже довольно давно аграрные отношения приняли чрезвычайно острый характер. С одной стороны, заметный рост общей преступности, с другой — социалистические бредни, с третьей — преступные же колоритные формы старых хищных инстинктов и понятий, — все это создает небезопасную в близком будущем массу горючего материала в западной Грузии, напоминающей то Италию с ее карбонариями, то Корсику с ее кровавой анархией и своеобразно-диким колоритом. Маленькая книжка Проспера Мериме «Colomba», рисующая корсиканские нравы, заставляет переноситься мысленно в засурамскую Грузию. Между прочим, характерная грузинская черта — необычайная театральность всего населения, сверху донизу. Грузины, особенно западные, — прирожденные актеры, поэты, художники. В них говорит и сильная, красивая, резкая природа, отражающаяся на их духовном складе, и полная приключений история: приключения и склонности предков претворяются у потомков в игру фантазии и именно в органическую художественность. Когда это приобретает значение и размеры массового явления, то, значит, нервы целой народности постоянно возбужденны, восприимчивость получается болезненная…

Интересной иллюстрацией к изложенному может послужить следующий факт. В 1895 году был зверски убит в Кутаисе огромной толпой евреев некий Лука Костава. Мать и вдова убитого явились в Кутаис с распущенными волосами, исцарапанными грудями и воплями ярости. Один вид их мгновенно взбудоражил все население, произведшее немедленно гигантский разгром еврейского квартала. Вся местная интеллигенция была на стороне громил; говорили о ростовщичьем гнете главных еврейских тузов над местными обывателями, о предосудительном амикошонстве богатого еврея Цициашвили с одним местным администратором (вскоре уволенным в отставку), и т.д.; антисемитизм был повальный. Прошло несколько лет; петербургские евреи и их прислужники устроили известный скандал в Малом театре на представлении «Контрабандистов» — и та же пьеса вызвала вскоре аналогичный скандал в кутаисском городском театре: недавние «убежденные» антисемиты явились защитниками дурных инстинктов еврейства. В обоих случаях главную роль играла именно нервная восприимчивость и театральность , в связи со склонностью фрондировать…

Вникая в самую глубь области чисто-психологической, следует отметить, что мир и новые условия жизни крайне пагубно отразились на грузинской Церкви. В течение многих веков религия запечатлевалась кровью мучеников, и вера была подвигом. Автокефальная грузинская церковь, несмотря на наличность епископов-феодалов и неразработанность богословия, озарялась самосознанием. С наступлением мира, вера утратила трагический характер , свойственный самому существу христианства, и потому оскудела. Автокефальная Церковь, в силу здравых государственных соображений, была упразднена, и ее огромные земельные имущества были взяты в казну. Положим, последнее состоялось по ходатайству самого грузинского духовенства, сознававшего свою неспособность управиться с ними. Это бы и не беда, если бы рядом с урезанной грузинской Церковью не высилось в Эчмиадзине внушительное здание армянской теократии , богатой землями и деньгами (управление которыми лишь весьма недавно передано в ведение казны), политически организованной и нередко ведущей открытую борьбу с русской властью. При виде такой картины, подзадоривающей сепаративные чувства в каком угодно народе, грузины, невзирая на только что обнародованную реформу управления армянскими церковными имуществами, все еще вправе вывести заключение, что на Кавказе выгодно быть иноверным.