Кавказ

Архиепископ Иосиф, впрочем, напрасно так беспокоился об этом вопросе. В ту пору наша бюрократия мало заботилась о православии и еще менее понимала в нем толку. Армянское дело в русских пределах с той поры продолжало расти неуклонно, по временам двигаясь вперед крупными скачками. По туркменчайскому трактату в состав России вошел Эчмиадзин и католикос оставлен на правах вселенского патриарха всех армян. Православную грузинскую автокефальную Церковь мы своевременно упразднили и земли ее отобрали в казну, а наряду с этим в русских пределах оказалось теократическое государство в государстве , фактически недоступное контролю и обладающее огромным авторитетом в глазах своей «политической паствы». При Паскевиче был послан в Персию полковник Лазарев для приглашения армян, которые перешли в Закавказье в числе, примерно, 40 000 душ. Эчмиадзинский патриарх тоже участвовал в этой комбинации: велел переселиться из Персии армянским священникам, за которыми вслед пошла и паства. По Адрианопольскому миру мы получили более 10 000 турецких армян; один эрзерумский архиепископ Карапет привел до 70 000. С той поры постепенное переселение армян из мусульманских государств в Россию шло непрерывно , то еле заметной струйкой, то, как за последние несколько лет широким, стремительным потоком. Теперь, когда более или менее ясно, к каким результатам привело стремление кавказских администраторов привлечь побольше армян, немудрено вспомнить малорусскую пословицу: «купив собi бiду, тай за свои гроши».

Разумеется, и Иосиф Аргутинский, и католикос Нерсес, сидевший на патриаршем престоле с 1843 по 1857 год, были колоссами армянской идеи, по сравнению с прочими соплеменниками своими. Созидательная, с армянской точки зрения, деятельность Нерсеса, в бытность его архиепископом, в Тифлисе и Кишиневе, прямо огромна.

8. Племенная обособленность и экономическое владычество.

Масса армянского населения, пожалуй, подумывала в Турции и Персии об автономии; перейдя же в пределы могущественной России и притом в Закавказье, довольно рационально тогда управлявшееся, армянский народ первое время не поддавался нелепым бредням. Он отдыхал от тяжких испытаний, богател и незаметно подготовлял для себя сперва экономическую почву. Бунтовать же, например, при Ермолове было бы не очень удобно.

В изданном по Высочайшему повелению «Обозрении российских владений за Кавказом» (Спб. 1836) на стр. 197-199 говорится следующее: «Армяне, подобно Моисееву народу, должны были рассеяться по лицу земли, собирая богатства, коими, под бременем своих властелинов, не могли наслаждаться в земле своей. От этого произошла причина бесхарактерности армянина: он стал космополитом ; его отчизной сделалась та страна, где с большей себе выгодой и безопасностью может он употребить изворотливый свой ум для прибыли. Но и в этом отношении заметна некоторым образом робость его духа ; нужны слишком явные, слишком положительные выгоды для побуждения армянина к предпринятию важного какого-либо торгового оборота. Да и в таком случае нередко страх потерять приобретенное уже бывает причиной неуспеха в начатом деле. Все это могло произойти частью от утеснительного состояния, в каком находились они при азиатском правлении, ибо богатство подвергало иногда жизнь опасности, или, по крайней мере, надлежало тщательно скрывать приобретаемое. Хитрость, лукавство — необходимые качества непросвещенных, а тем более торговых народов, — свойственны армянам:всякий обман считается ими позволенным в покупке и продаже, всякая мера для приобретения — законной. Они овладели торговлей Тифлиса и всего Закавказья; исполняют всякого рода поручения, содержат почти все откупы, принимают все подряды, исполняют обязанности комиссариатских и провиантских там комиссий. Они — переводчики, докладчики, факторы; словом, где есть возможность получать прибыль, там непременно находятся армяне. Корысть — первый движитель всех их помышлений и поступков ».