Кавказ и аланы

Если в результате знакомства читателя с данной книгой он получит некоторое представление о том, в каком соотношении оказывались местные кавказские племена с разноязычными пришельцами, и ему захочется углубить свои знания, обратившись к специальной археологической литературе, я буду считать свою цель достигнутой. Обширность темы вызвала несколько «очерковый» характер изложения, а сложность ее потребует от читателя внимания к различным аспектам и процедурам историко-археологического исследования, поэтому наряду с конкретно-историческими главами в работу введены разделы, посвященные методике археологического анализа. И мне хотелось бы донести до читателя тот неуловимый аромат веков, с которым сталкивается историк и археолог при раскопках, вскрывая древнюю нетронутую гробницу. или постигая значение строк древнего летописца, неявных ранее.

Вечно лишь то, что связует незримою связью
Душу и сердце живых с темной душою могил.

И. Бунин

Это очень остро чувствуешь во время археологических работ на Кавказе, видя то нескрываемое уважение к ним и интерес, которые проявляют люди разных профессий — от табунщика до строителя или учителя школы. Вечером в горах у «Остра за долгими рассказами о судьбах кавказских горцев всех нас охватывало чувство, что

Та красота, что мир стремит вперед,
Есть тоже след былого.

И. Бунин

Часть I Кавказ

Кавказ глазами древних и современных географов

Человек зонален во всех проявлениях своей жизни: в обычаях, в красоте, в одежде, во всей житейской обстановке.

В. В. Докучаев

Кавказ воспринимался древними авторами прежде всего как «огромная гора» (и это отражало специфику его ландшафта) и как «край мира», что определялось местоположением авторов, видевших его с юга (из Передней Азии и Закавказья) или с юго-запада — с берегов Черного моря, от легендарной Колхиды. В античной историко-географической литературе сведения о нем, расширяясь и Углубляясь по мере роста географических знаний авторов древности, претерпевают определенные изменения, хотя традиционность представлений прослеживается довольно наглядно на протяжении тысячелетня — с середины I тысячелетия до н. э. до середины I тысячелетия н. э.

Как справедливо писал Прокопий в связи с определением границы между Европой и Азией, «по большей части все люди, проникшись каким-либо учением, восходящим к древним временам, упорно придерживаются его, не желая уже работать над дальнейшим исследованием истины и переучиваться в этом вопросе и принимать во внимание новые точки зрения: для них всегда все более древнее кажется правильным и заслуживающим уважения, а то, что является в их время, они считают достойным презрения и смехотворным» (Ргос. De bello Got. VIII, 9–10).

Для Геродота Кавказ — «самая обширная и высокая из всех горных цепей» (Herod. I, 203). При этом большинству античных авторов он представлялся частью единой системы, протянувшейся от Индии на востоке и до Балкан на западе. Огромное влияние на раннесредневековых авторов оказали сведения о Кавказе, собранные и обобщенные Страбоном, который, глядя на Кавказ из Малой Азии и мысленно пересекая главный водораздельный (хребет, рисует смену ландшафтных зон почти в тех же выражениях, что и современные географы: «Эта гора возвышается над обоими морями — Понтийскйм и Каспийским, перегораживая как бы стеной разделяющий их перешеек. Гора отделяет с юга Албанию, и Иберию, а с севера — сарматские равнины. Она покрыта лесами из всевозможных пород, и в особенности корабельным лесом» (Strab. XI, II, 15). Затем, конкретизируя картину, он описывает вершины недоступных гор, покрытые и летом снегом и льдом, с которых, «опускаясь к предгорьям, попадаем в область, расположенную севернее, но с более мягким климатом… Эта область прилегает к равнинам сираков… Далее следуют уже кочевники, живущие между Меотидой и Каспийским морем…» (Strab. XI, V, 7–8).

Для эпохи раннего средневековья развитие географических представлений о Кавказе мы можем проследить по данным Иордана и Прокопия (последний находился в Лазике во время ирано-византийских войн). Они добавили к сведениям, почерпнутым из древней и современной для них литературы, личные впечатления: «Эти Кавказские горы вздымаются так высоко, что их вершин не касаются ни дожди, ни снегопады: они выше всяких туч. Начиная от середины и до самой вершины они сплошь покрыты снегом, предгорья же их и у подошвы очень высоки, их пики ничуть не ниже, чем у других гор» (Ргос. De bello Got. IV, 3, 1–4).