Кавказ. Выпуск XIV. Покорение Эльбруса

В начале дня носильщики удивили нас: они расселись на берегу реки в том месте, где вода гудела так громко, что было трудно говорить, и предложили нам остаться здесь на ночь. Мы отказались от такого предложения и избежали его возобновлением похода тем шагом, при котором люди не могут и не желают отставать. Около пяти пополудни мы нашли подходящее место для лагеря в отдалении, у чистых источников среди густых трав и роскошных в своем цветении растений. Вскоре здесь была установлена палатка, и Павел разжег поленья для приготовления пищи. После сытного обеда мы льстили себя надеждой на спокойную ночь, но к вечерней заре началось гнусное жужжание мошкары, и на нас напали злобные насекомые, словно рой черных мух, не более головки булавки, но с острым жалом. Проводники из Пари сказали Павлу, что люди из последнего селения, где мы делали привал, намеревались последовать за нами, чтобы ночью украсть наше имущество, и что нам было бы лучше разделить багаж между ними и уберечь его. Не сомневаясь в том, что попытка грабежа могла произойти при молчаливом согласии наших сопровождающих, мы велели всю кладь сложить у открытых пол палатки и сказали им, что наши пятнадцать бочонков должны быть зажжены без промедления, если мы услышим, что кто-нибудь засуетится вблизи. Однако никакие грабители не появились, но и не вся ночь прошла без тревог. Тишину леса нарушил сильный треск, словно ружейный залп, который, как мы обнаружили утром, был вызван падением огромного дерева в пятнадцати ярдах от нашего лагеря.

Июль, 25-е. Наш отдых был нарушен прежде, чем утренняя зарница осветила сосны на противоположном склоне. Мы поднялись и удрученно в мелких подробностях обменивались впечатлениями от ночных страданий. Глаза Франсуа почти заплыли от укусов мошкары, и вся компания была более или менее обезображена. Как только носильщики закончили упаковку клади и мы уговорили их поднять груз на плечи, отправились дальше. Покидая Пари, мы понимали, что пройдем перевал на второй день, но наши проводники объявили нам, что до наступления ночи невозможно добраться до южного подножия последнего подъема. Пройдя через пояс соснового леса, мы вошли в район более скудной растительности и менее пышной вегетации. Вначале мы увидели скалистый гребень, который прикрывал собою верхнюю часть долины. Склоны холмов не были крутыми и с поваленными деревьями, снесенными лавинами с ложбин верховий гор, простирались до реки. Многочисленные чистые фонтаны выбивались из-под земли. Запруженные камнями, они образовывали кристально-чистые заводи, берега которых украшали гроздья долинных лилий. Два маленьких водопада на другой стороне долины рассыпались брызгами на скалах; им не хватало воды, чтобы считаться первоклассными. Березы росли в лощине у подножия скал и все утро закрывали нам вид на эти каскады.

Теперь мы увидели, что пятиверстная карта полностью неверна в той ее части, где представлена горная цепь. Военные, занимаясь топографией, очевидно, ограничивались съемкой долины Накры на глаз, и, как следствие, обманувшись внешним видом, они представили ее верховье бассейном в виде симметричной подковы. В действительности, истоки реки находятся в горной впадине, невидимой снизу и не отмеченной на карте. Подступы к ней проходят по крутому спуску на левом берегу реки, в которую впадает солидных размеров приток; на противоположной стороне он изливался по скалам из ледника, видимого только частично. Наши носильщики утверждали, что в этой стороне есть перевал, ведущий к селениям у истоков Кубани, в районе Карачая. Был всего лишь полдень, а наши ленивые носильщики затребовали привал, ссылаясь на то, что невозможно пройти перевал до вечера и что если они пройдут дальше, то замерзнут ночью. Трудными уговорами мы добились того, что они пройдут с нами еще два с половиной часа. Резкий подъем со следами тропы к перевалу на этой стороне привел нас в верховья долины, где уже не было травостоя, лишь снег и камни от весенних лавин. Эта котловина простиралась на две мили на восток, где разделялась на две долины, разбегающиеся врозь – на север и на юг; последняя – наиболее значительная. Перейдя поток по снежному мосту, мы пришли к травянистому склону, побитому разбросанными валунами, как раз на том месте, где обе долины сходятся. Трудно было найти местечко, покрытое дерном, и нам пришлось заставить наших носильщиков покинуть их замечательный бивуак, где они устроились под огромным валуном на голой земле. Когда палатка была установлена, места вполне хватало для всех.