Кавказ. Выпуск XVII. Черкесия

Магомет-Амин долго не предпринимал никаких военных действий против наших линий; внутренние его распоряжения и преобразования поглощали у него все время; кроме того, он стремился сперва к подчинению себе всех закубанских племен, рассчитывая действовать успешнее во главе всего населения. Действительно, не раз все закубанские племена подчинялись ему; но вслед затем многие тотчас же и отпадали. Особенно сильное противодействие себе встретил он в диких шапсугах, боявшихся всякой власти, и в натухайцах, сохранивших у себя влиятельное дворянство. К тому же, начав военные действия против нас, Магомет-Амин потерпел несколько поражений. Особенно чувствительно для него было разбитие его на Урупе, между верховьями Кубани и Лабы, 15 марта 1851 года нашими войсками под начальством генерал-майора князя Эристова и полковника Волкова. В ноябре и декабре того же года генерал-лейтенант Рашпиль привел в покорность бжедухов, а вице-адмирал Серебряков разорил мегкеме Магомет-Амина на реке Худако, вместо которого в 1852 году построено было мегкеме на Антхире. В январе следующего, 1852 года вице-адмирал Серебряков со стороны Черноморской береговой линии вступил на земли натухайцев и в три дня, с 24-го по 26 января, разрушил в долинах Бугундура и Ахтыра до 44 аулов непокорного нам населения. Такие удары были весьма чувствительны для власти Магомет-Амина и отторгали от него много приверженцев.

Не имея возможности похвалиться перед закубанцами воинскими своими подвигами, Магомет-Амин в 1853 году решился было попытаться привлечь на свою сторону шапсугов посредством публичной проповеди Корана, но так как сам, будучи дагестанцем, он не владел хорошо черкесским языком, Магомет-Амин выбрал себе помощника между умными и образованными эфенди. Выбор Магомет-Амина пал на эфенди Абдуллу.

С самого начала политического своего поприща за Кубанью Магомет-Амин имел в виду образовать в народе особый класс, которого бы интересы зависели от нового порядка вещей; вследствие этого он хотел распространить духовный элемент, который, сосредоточиваясь в его руках, мог бы быть со временем страшным оружием его власти. Частью от недостатка людей, способных развить идею об общем и дружном восстании против русских, частью от старинной, вековой вражды, разделявшей между собой Черкесское общество, народы закубанские не действовали вполне согласно с планами Магомет-Амина. Не отказываясь одни воевать против русских, они если и присоединились к общему союзу, то ненадолго. Толпа мутазигов увеличивалась с каждым днем, но общей религиозной идеи в ней нет: она подавляется грубой материальной силой, чуждой всякого фанатизма.

В одно время явились было обстоятельства, показавшиеся Магомет-Амину благоприятными для водворения духовного его господства за Кубанью, особенно между шапсугами.

Дело было вот в чем[6]. В марте 1853 года явился между абадзехами кудесник, который увлек толпу за собой и, приковав ее внимание к своим штукам, заставил ее верить в свое послание свыше.

Неизвестный человек, лет около 50, высокого роста, с черной бородой, одетый постоянно в белое, под именем Абдуллы-эфенди, занимался между покорными племенами бывшего Правого фланга Кавказской линии обучением мальчиков грамоте, желая образовать особую религиозную секту, имеющую целью молиться Богу, соблюдая строжайшую умеренность в пище. Когда наше правительство запретило ему это и отказало в выдаче заграничного паспорта для проезда в Мекку, то он удалился сперва к махошевцам, а потом пробрался далее к егерукаевцам, где пребывание его могло быть более безопасным. В то время бывший начальник Правого фланга Кавказской линии генерал-майор Евдокимов (ныне генерал-лейтенант и граф) собирался сделать нападение на кавказские аулы. Абдулла, имевший сношения с мирным [населением], заранее узнал об этом движении и, пользуясь этим, предсказал егерукаевцам, не подозревавшим о предстоящем набеге, что скоро нападут на них русские войска, разорят аулы, побьют много народа, и в том числе Абдулла одному из уважаемых народом эфенди предсказал погибель в общей схватке с русскими. Предсказания Абдуллы действительно сбылись. Тогда в него стали верить, как в самого Магомета. Заставив толпу удивляться и рассказывать о себе чудеса, Абдулла-эфенди отправился в марте 1853 года к Магомет-Амину в мегкеме, устроенное на Курджипсе. Получив здесь позволение выбрать из числа обучающихся у разных эфенди сорок лучших мальчиков, он приступил к преподаванию духовной науки особенным образом, достойным замечания. При всем собрании жителей мегкеме над каждым из мальчиков читал он с благоговением текст из принесенной им с собой книги, вдыхал им что-то в левое ухо, отчего мальчики падали без движения и на губах их показывалась пена. Повторенное над каждым из мальчиков чтение возвращало им сознание; но лица их были бледны и выражали изнурение от страдания.