Кавказ. Выпуск XXX. Кавказский этикет

Конечно же, ему, как и всякому другому, было холодно и, быть может, даже больно. Но выдержка и умение подчинять свой организм собственной воле поистине вызывают уважение и даже восхищение. После такого красноречивого урока юноша, конечно же, навсегда оставил привычку ныть и искать какие-либо оправдания своим слабостям.

Еще одна немного схожая ситуация.

Так же ехали двое ночью, ехали мимо аула, и младший сказал, что здесь живет его сестра, которую он хотел бы повидать. Старший сказал ему: «Что ж, повидай». Тот не удосужился пригласить своего спутника вместе с собой. А в доме, куда он вошел, его приняли должным образом: угостили, обогрели, оставили ночевать. Наутро, выезжая, он обнаружил за околицей, где они ночью расстались, своего спутника, который прождал его всю ночь. На удивленный вопрос, почему он его ждал, старший лаконично ответил: «Разве пристало мужчине бросать в пути своего спутника!»

Как это часто бывает в народных сказаниях, здесь, да и в первом предании тоже, многое преувеличено. Но делается это для того, чтобы подчеркнуть важность главной идеи – нет ничего выше верности долгу, выше чувства высокого достоинства. Этим качествам младшие учились на преданиях, песнях о героях и на конкретных примерах из жизни старших.

Еще одно предание, герой которого – реальная историческая личность. Рассказывают, что дворянин Исмел Конов, владелец аула Коново (ныне – Нижний Куркужин) славился многими достоинствами.

Однажды случилось, что он сломал ногу. Наши костоправы были настолько искусны, что о них восторженно отзывался сам великий Пирогов, знаменитый русский хирург. Один из таких лекарей выправил поломанную ногу и вылечил больного. Осматривая, как ему казалось, в последний раз ногу своего пациента, лекарь, почти удовлетворенный, сказал: «Все хорошо. И хромоты никакой. Разве что нога чуть-чуть кривая». Этого было достаточно, чтобы Исмел Конов лег на кровать, высоко поднял ногу и, с силой ударив ею о спинку кровати, заново сломал ее: «Выправляй ее заново! – сказал он костоправу, – меня всю жизнь называли Коновым Исмелом, не хочу, чтобы мне на старости лет дали прозвище Колченогий Исмел».

Никто не скажет, что ему не было больно. Но у него хватило выдержки и самообладания не показать этого! Зато никто не сказал и того, что он так и остался с искривленной ногой только потому, что побоялся боли.

Кстати, старший обязан был строго следить и за своей внешностью. В этом он также показывает пример – пример опрятности, самодисциплины, хорошего вкуса. Если даже одежда небогатая, она должна быть чистой, выглаженной, подобранной со вкусом. Сам он – подтянут и чисто выбрит. Даже одна пуговица на вороте рубашки может говорить о многом: если она неуместно расстегнута, к человеку будет уже меньше почтения. На Кавказе это строго соблюдалось.

Конечно, не все, что сказано, можно встретить сейчас именно в таком идеальном виде. Но все же истина – если старший держит себя подобающим образом, то и уважение к нему будет соответствующее.

Вот и оказывается, что быть старшим и придерживаться хотя бы части тех принципов, которые ему предписываются, не так-то просто. А мы не ощущали этого, потому что старшие умеют делать не напоказ, неприметно, ибо еще один важный принцип, который предписывает этикет, – это скромность.

Нам, конечно, чаще доводится быть в роли младших. Но и в школе, и в семье иногда выпадает и нам побыть в роли старшего. С годами это будет случаться все чаще и чаще. Поэтому нам следует присматриваться к старшим, перенимать от них все, что вызывает почтение. Тогда и мы будем людьми воспитанными, и нашим младшим сумеем передать то хорошее, что наши отцы, матери, старшие братья переняли у своих старших и передали нам как эстафету.