Кавказ: земля и кровь

Наконец темь этой незабвенной ночи стала отделяться и рассвело, что дало возможность разглядеть окружающую к Андии местность.^[195] Эта местность за нашими бивуаками была перерезана не широкою, но довольно глубокою, с крутым по дороге спуском балкою, которая, делая вдруг крутой поворот и скрывая этим на некоторое расстояние дорогу, представляла затем глазам таковую же опять балку с крутым на противоположной стороне горы подъемом; по балке этой, куда предстоял путь Андийскому отряду, правее дороги находилась в версте или более конусообразная высокая гора, вершина которой вся была покрыта горцами с их значками. Гора эта, прилегая в то же время к пройденному вчера лесу, командовала, так сказать, всею местностью и давала горцам возможность, смотря по надобности, поспевать то в лес, по направлению к Дарго, то на путь Андийского отряда. С этой горы, когда рассвело, доносились к нам многотысячные молитвенные слова «ля аллах».

Утро было ясное, и первые лучи восходящего солнца уже стали опять согревать остывшую за ночь атмосферу. Андийская колонна стояла уже под ружьем, и все было готово к движению, ждали лишь условленный сигнал, но его пока почему-то не давали. Между тем передовая часть Даргинского отряда уже втягивалась в лес к Дарго, а за ними и прочие части этой же колонны направились к лесу, и один лишь ее арьергард стоял еще на месте бивуаков, тогда лишь дан был жданный всеми сигнал, по которому наша колонна начала свое движение. В это самое время горцы спустились замечательно быстро вниз по горе густою лентою через балку к лесу наперерез только что вошедшей туда Даргинской колонне, и за сим, немного спустя, в лесу началась перестрелка, которая, чем далее, все учащалась и под конец слилась в непрерывные залпы, прерываемые криками «ура».

Мы же, против всякого ожидания, прошли балку без выстрела, поднялись затем по дороге и продолжали свой путь к Андийскому вагенбургу, сколь возможно быстрее, беспрепятственно до заката солнца. Причем, однако, к нам доносились еще долго из леса перекаты залпов вперемежку с пушечными выстрелами, что доказывало, что бой не хуже вчерашнего возобновился и сегодня по дороге к Дарго.

В виду уже видневшегося перед нашими глазами вагенбурга, верстах в 2-х от него, нас догнали человек 200 конных горцев, затеяли перестрелку, сопровождая выстрелы диким криком и бранью, однако картечь, пущенная в них, удержала их на приличное от нас расстояние, а перед вагенбургом они совсем отстали, свернув в сторону, мы же расположились бивуаком под защитою вагенбурга, занимаемого полком под командованием полковника Бельгарда.^[196]

Весь этот день я не слезал с вьючной лошади, рана стала болеть, и нога лишилась всякого движения; меня сняли с лошади, и я должен был опять неподвижно оставаться на одном и том же месте. Хотя мы были крайне утомлены, однако нам не было суждено провести эту ночь спокойно. Вагенбург лежал в котловине, окруженный со всех сторон на хороший ружейный выстрел горами. В полночь всех поднял на ноги залп из нескольких сот ружей кругом с гор, а затем в брани по-русски отчетливо различались слова: «Гаур, гаур, есть генерал, давай его сюда, шкура на барабан», и за повторением этих слов несколько раз следовали опять выстрелы, продолжавшиеся до ранней зари.

Наутро 12 июля мы продолжали путь через Андию, хороня ежедневно умиравших дорогою от ран. И дней через пять мы прибыли наконец в переполненный уже в Темир-хан-Шуре госпиталь.

Последний переход меня везли на воловьей подводе, нога сильно разболелась, шея стала опухать от контузии, кровь ударялась, будто столбом, в голову, я не мог глотать и был в сильном бреду. С подводы меня снесли на госпитальную койку, и я слышал, как кто-то говорил, указывая на меня: «Ведь он не проживет до утра»; за сим я помню только, что доктор с фельдшером приставили мне к шее большое количество пиявок и я под этим ожерельем заснул крепким сном.

Докончив этим свой рассказ о событиях 10 и 11 июля как очевидец, я посвящу еще несколько строк незабвенной памяти моего, в эти дни погибшего, доброго и храброго командира Пасьета, перешедшего за год перед тем из гвардии в наш полк.