Кавказская Албания - Лезгистан. История и современность

Народ же армянский, христиане, как жители города, так и селений, за исключением немногих случаев, особенно не пострадали от резни, ибо милостью Христа они были пощажены. Имущество их было в значительной мере разграблено, но дети и сыновья их не были взяты в плен" [19].

По поводу разгрома, учиненного в рядах русских купцов, Петр I писал в своем манифесте: "Поноже от Рождества бога нашего Иисуса Христа 1721 года, пресветлейшего, и величайшего, и старейшего великого друга, и соседа ближнего высокостепенного государств и земель персидского шаха под ногою его бывшей лезгинской земли владелец Давуд-бек и Казикумухского уезду правитель, называемый Сурхай, которые из трех сторон, от разных народов многих возмутителей и бунтовщиков собрав, против вышеописанного шаха, нашего друга, объявили бунт поднять, его владения государство Ширванское обретающим город Шемаху штурмом и боем взять, неточию нашего друга, его шаха, многих людей побили, но от нашей высокой стороны Российских народов, которые по нашей, по древнему обычаю в вышеупомянутый город для купечества ездили, безвинно и немилостливо побив, пожитков и товаров их ценой всего около 4 миллионов рублей погреба, взяли…" [20].

В связи с изложенным возникает вопрос: было ли у русского царя Петра I основание, чтобы издать такой манифест, после которого последовали серьезные политические и военные шаги? Что же случилось с русскими купцами после захвата Шемахи повстанцами? Ответы на эти и другие вопросы дает "Журнал" консула России С.Аврамова в Персии [20]. Он пишет: "Если бы …персияне неволею не заставили наших русских драться и …стрелять, то б наших людей не побивали и товар не разграбили, а ныне оной пожиток на ком отискивать, кроме персиян, потому что от их неволи наши пропали" [20]. А в другом месте, в беседе с одним из рештских купцов по имени Ага Арди, подчеркнувшего, что русские купцы "хорошо стояли и дрались, он отмечает, что персияне хотели их всех порубить, а наши русские купцы не для войска ибо ездят, но для купечества и не для чево бы им за свою волю драться" [20].

"Все это позволяет по-новому подойти к освещению данного вопроса, — пишет Мамедова. — До сих пор в исторической литературе утверждается, что повстанцыь лишь ради собственной наживы ограбили русских купцов. Однако вышеуказанное опровергает это мнение. Повстанцы, обещавшие не трогать русских купцов, сдержали бы свое слово, если бы последние не перешли на сторону иранских купцов [20,21] и не стреляли в повстанцев. Добавим, что хотя консул, выражая свое субъективное отношение к русскому купечеству, говорит о самообороне их от повстанцев, однако это нисколько не может оправдать их поступок, поскольку повстанцы гарантировали им неприкосновенность имущества и жизнь" [20]. Кстати, и русский резидент в Турции в своем сообщении от 1722 года Петру I обвинял в случившемся только русских купцов, руководимых корыстолюбием и потому поддержавших сторону враждебного повстанцам лагеря. По его словам, "русским купцам было велено собираться в одно место со своими пожитками, и если бы они так сделали, то не потерпели бы ни малейшего вреда; но они, увлекшись корыстолюбием, стали брать почти у всех шемахинцев дорогие вещи на сохранение, что было им именно запрещено; тогда войско (повстанцы)… узнав …бросилось на них, побило и ограбило" [20]. Это подтверждается и другими источниками. Очевидец событий англичанин Дж. Ханвей сообщает, что "русские купцы пострадали исключительно из-за того, что прятали в своих помещениях противников лезгин. В то же время западноевропейские купцы, оказавшиеся в момент штурма в Шемахе, не понесли никакого ущерба" [7].

Вот как описывает Есаи события, происшедшие в последующем: "После взятия этого города (Шемахи) иранские правители Гянджи и Еревана известили об этом шаха, заявив протест, а сами выступили со всем войском и пришли в агванский (албанский город Партав на берегу реки Куры). Там собрались ереванский хан со всеми правителями районов, хан гянджинский со всей знатью и остальные с множеством войск до 30000 чел.

Но от царя (шаха персидского) не было войска, и никакой им помощи не пришло, ибо он был очень занят и озабочен войной в районах Кандагара. Он только устно и письменно приказывал им делать все, что возможно.

Искусные же, привыкшие к злодеяниям лезгины, от одного имени и голоса которых приходили в трепет все, кто находился поблизости, в это время, подобно опытным охотникам, пришли тихо и бесшумно, собрались на том берегу великой реки Куры и в одну ночь так же бесшумно переправились на другой берег.

А трусливый и женоподобный народ персидский, по своему обыкновению всю ночь до утра пьянствовал, пировал, к утру же впал в глубокий сон и только по восходу солнца поднялся и стал готовиться к битве.

Пока они (персы) медленно готовились, лезгины, ударив на них, разбили их, бросились за ними, погнали их до подножья Арцахских гор к реке Трду (ныне Тертерчай) и к долине реки Хачен (река в Карабахе).