Кавказская Атлантида. 300 лет войны

Исполнение этих предприятий, возложенных на оба эти вышеупомянутые отряды, по сложности своей не было вполне удовлетворительно, как по времени года, так и по короткому сроку, назначенному для этого. Граф Евдокимов желал, чтобы все это было окончено к марту. Он полагал, что одновременно с проложением просек можно также удобно строить станицы и проводить дороги. Но на деле вышло не так.

Не одному графу Евдокимову, а всем воевавшим в Чечне, начиная со времен генерала Фрейтага, было известно, что зима считалась самым удобным временем для проложения просек в лесу и, чем сильнее была стужа, тем скорее и шла эта работа, в особенности если отряд располагался внутри того леса, который предназначался к рубке; тогда он истреблялся с неимоверной быстротой на огромных и во множестве раскладываемых кострах. Работы же по проложению дорог на большом расстоянии и по устройству на протяжении нескольких верст земляных валов, вокруг вновь устраиваемых станиц, не могли с успехом производиться на земле, не только крепко замерзшей, но и покрытой глубоким снегом. А зима в декабре 1861 и январе 1862 года, как бы наперекор предположениям графа Евдокимова, была суровая и изобильная снегом. Притом прочному проложению дорог препятствовало бесчисленное множество ручьев и источников, в зимнее время или иссякнувших, или невидимых.

Поэтому на самом деле случилось то, что дорога по Фюнфту, а также переезды через Семиколенную гору и урочище Кожох оказались вовсе негодными, и их нужно было снова переделать. Между тем, от тяжелых земляных работ и некоторых других неудобств в сильной степени развилась болезненность между нижними чинами. К тому же к больным прибавилось более 200 человек с отмороженными членами, во время стужи и метели, застигшей отряд под личным предводительством графа Евдокимова, при обратном следовании от Белой к станице Царской, так что к марту месяцу все госпитали и лазареты были переполнены больными.

Несмотря на это, граф Евдокимов продолжал упорно приводить в исполнение свои предположения по заселению края. С раннею весною, а именно в марте, не только заселены жителями огороженные станицы: Царская, Севастопольская, Абадзехская и Егерукаевская, но приступлено к устройству и заселению новых станиц: Баговской, Баракаевской, Хамкетинской, Махошевской и Псефирской между Фарсом и Лабою, а также Ханской и Белореченской по Белой.

Каждая из этих станиц должна была вмещать от 150 до 250 и даже 300 семейств; и так как кроме широких улиц, огромных площадей, сенников поселяне наделялись большими усадьбами, то через это станичные юрты становились слишком велики. Такое широкое расположение станиц и наделение усадебною собственностью жителей было весьма удобно, если бы эти поселения воздвигались в мирном крае и если бы не нужно было принимать никаких охранительных мер против неприятеля. Но так как в то же время каждая из станиц обносилась по преимуществу земляным валом, то такое широкое расположение, противореча военному положению края, значительно увеличивало личный труд войск и расстраивало их в материальном отношении.

Кому не известно, как тяжела земляная работа, когда не лопата и мотыга, а кирка и лом в ходу. А в суровую зиму 1861 и 1862 годов солдаты упомянутых отрядов, откапывая землю из-под снега и ледяной коры или роясь в каменистом грунте, иначе не работали, как киркой и ломом. Истощая свои физические силы на столь тяжелых и притом беспрестанных работах, у них вместе с тем быстро изнашивалась обувь и портилась одежда, которую они не имели возможности исправлять, по неимению на то свободного времени, и обновлять, не получая никакой заработной платы.

Но в войсках подвергались неимоверному труду не одни люди, а страдали от нескончаемых перевозок по дурным дорогам подъемные лошади. В видах будто бы сбережения казны, граф Евдокимов нашел полезным, отпуская подъемным лошадям вместо шестимесячного по положению фуражного довольствия девятимесячное, употреблять беспощадно этих несчастных животных не только для перевозки провианта, боевых патронов и артиллерийских принадлежностей, но подвозить колья, жерди, хворост для тех станиц, в которых ограды устраивались плетневые. От этого подъемные лошади едва таскали ноги и сильно падали. Но были и такие случаи, когда артельные лошади — собственность солдата — перевозили не то, что им подлежит, а по причине дороговизны продовольствуясь с ненадлежащим образом, тоже были худотелы и болели.