Кавказская Голгофа

   Рождество Христово было настоящим праздником Детей. Служили ночью. Тетя Таня – сестра Батюшки – выводила нас во двор и показывала на ночном небосклоне самую яркую звезду и говорила: «Вот, дети, это та самая звездочка, что указала путь волхвам ко Христу». Она начинала рассказывать нам эту удивительную библейскую историю, а у нас сердце замирало от радости, что и мы, дети, тоже видим эту звезду. А накануне самого Рождества после вечерни выносили кутью. Первым долгом несли к батюшке. Как же он радостно принимал нас! Он пробовал приготовленную праздничную кутью, прихваливал, всем видом подчеркивая важность происходящего события, а потом щедро одаривал нас, как волхвы Младенца-Христа. А после говорил: «Идите в сторожку и храм, там осталось много людей на ночь, на службу – порадуйте их». Все это было необычайно радостно и трепетно.

   А после Божественной литургии, немного отдохнув с ночи, мы гурьбой шли к батюшке колядовать. Он нас уже ждал. Когда мы начинали петь и читать рождественские стихи, то Батюшка включал магнитофон и записывал все на пленку. А затем одаривал нас рождественскими подарками. Описать нашу детскую радость просто невозможно словами! При этом Батюшка всех напутствовал: «Вы ж не забудьте навестить больных прихожан, которые не смогли прийти на службу – им тоже радость будет».

   В течение трех-четырех дней мы ходили по домам, навещали больных и немощных, знакомых и незнакомых, пели рождественские колядки, оставались совершенно без голоса, но с огромной радостью в сердце. На Крещение запомнились голуби с красными ленточками, которых выпускали во время освящения воды.

   Когда приближался Великий пост, то к нему готовились особенно тщательно и благоговейно. В неделю о блудном сыне всем храмом пели трогательный псалом, все плакали. На масленицу обязательно шли к батюшке: там нас ждали русские блины, вареники и теплое молоко. На вечерне Прощеного воскресенья Батюшка переоблачался в постовые черные ризы и опускался на колени: «Господи и Владыко живота моего...» Наступал чин самого прощения. Батюшка стоял перед переполненным храмом, рассказывал о Великом посте, а потом смиренно, с глубоким сокрушением сердечным, слезно, кланяясь до земли, просил у людей прощения. Люди тоже плакали и в слезах покаяния просили прощения у своего настоятеля. По очереди подходили ко кресту: Батюшка теперь у каждого прихожанина лично просил прощения, а каждый прихожанин просил лично о том же отца Петра. Не были исключением и дети, что нам казалось особенно удивительным: ведь Батюшка нас никогда не обижал, был с нами всегда ласков – за что же ему просить у нас прощения?..

   Первую неделю поста служба шла ежедневно. Меня и младшую сестренку мама научила петь: «Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою...» И мы втроем становились перед святым алтарем и пели эти величественные и в то же время необычайно трогательные слова. Вместе со взрослыми дети делали много земных поклонов, но это совершенно не было нам в тягость, потому что все совершалось свято, благоговейно, осмысленно, а не механически. Батюшка каждый раз служил так, как будто все делал впервые: с внутренним трепетом, благоговением, без спешки. В Вербное воскресенье мы, дети, ликовали, получая из Батюшкиных рук нежные весенние вербочки: для детей он специально выбирал из огромного пучка самые лучшие и радостно вручал их нам. Обращаясь к людям в этот день с проповедью, Батюшка рассказывал о великом духовном значении того, что происходит в этот день в храме. При этом говорил: «Да, сегодня праздник, радость, но к чему она приуготовляла Господа? Для нас, верующих, завершается 40-дневный пост, установленный Уставом Церкви, но начинается пост особый, который связан с воспоминанием страданий нашего Спасителя и Его крестной смертью. Кто из нас думает о еде и развлечениях, когда в нашем доме стоит гроб с телом близкого и дорогого нам человека? Никто. И вот все мы будем на этой неделе подходить ко Гробу Того, Кто открыл нам двери спасения. Ближе и роднее Христа-Спасителя у нас, христиан, нет никого...»

   Каждая служба Страстной Седмицы была наполнена глубоким сопереживанием страданий Господа. Службы этих дней шли очень долго, по многу часов без перерыва и отдыха, но не было чувства какой-то физической усталости: все мы словно присутствовали там, где шел Своими Пречистыми Стопами на крестные мучения и смерть Сам Христос. Вся неделя проходила в строгом посте, молитве, в слезах и поклонах. Уже позже я узнала, что Батюшка всю эту неделю питался лишь просфорой и водой. Рассказывают, что один пост он провел вообще на воде...