Кавказская пленница

— Вы… Вы не имеете права. Вы будете отвечать за это! — неуверенно протестует Саахов.

— За твою поганую шкуру я буду отвечать только перед своей совестью джигита, честью

сестры и памятью предков,— патетически продолжает Шурик.

Товарищ Саахов подбегает к Нине, опускается на колени.

— Нина… Нина, остановите их! Мы с вами современные люди. Ну это же средневековая

дикость! Я нарушил этот кодекс, но я готов признать свои ошибки…

— Ошибки надо не признавать, их надо смывать кровью,— гордо бросает Нина, пряча

улыбку.

— Вы не имеете права… Это—самосуд! Я требую, чтобы меня судили по нашим советским

законам…

— А покупал ты ее по советским законам? Или, может, по советским законам ты ее воровал?

Прекратим эту бесполезную дискуссию. Сестра, включи телевизор погромче, начнем…

И Шурик начинает выразительно точить кинжал. Испуганный Саахов забивается в угол и

опускается на колени.

— Не надо, не надо… Я вас умоляю, не надо… Я больше не буду… Ну позвольте мне пойти в

прокуратуру… Ну разрешите мне сдаться властям.

Мстители неотвратимо приближаются к нему. И тут Саахов предпринимает последнюю

попытку спастись. Он дергает ковер, Шурик и Эдик падают. Саахов проносится через комнату

и вскакивает на подоконник раскрытого окна.

Здесь его и настигает роковой выстрел. Саахов со стоном валится за окно.

— Вы что? С ума сошли? — ужасается Нина. Этот выстрел не был предусмотрен планом.

Но друзья-мстители почему-то беспечно смеются.

— Не беспокойтесь, это только соль,— говорит Шурик.

— Соль, соль! — подтверждает Эдик и приветствует севшую ему на голову ворону.—

Молодец, Гамлет!

— Встать! — командует Шурик Саахову.

— Встать! — продолжает чей-то голос.— Суд идет.

Этот голос уже звучит в зале народного суда. Со скамьи подсудимых поднимаются Джабраил,

Балбес, Бывалый и Трус. Товарищ… то есть, простите, гражданин Саахов уже стоит.

— Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире! — со льстивым воодушевлением

вдруг

выкрикивает Трус и начинает аплодировать. Но под строгим взглядом судьи он прекращает

свой единственный аплодисмент.

— Прошу садиться! — говорит судья.

Джабраил и троица опускаются на скамью подсудимых. Саахов продолжает стоять.

— Садитесь! — уже специально для него повторяет судья.

— Спасибо, я постою,— отвечает Саахов.

Балбес, бросив взгляд на место ранения Саахова, ухмыляясь, поясняет:

— Гражданин судья, он не может сесть!

И вот та же дорога, которой начиналась наша история. Она ведет из города, где Шурик

пережил необычайные приключения, где он встретил, потерял и снова нашел Нину.

Сейчас они идут по этой дороге. За ними плетется навьюченный ишак. Всем троим грустно.

Кончились приключения, кончились каникулы, предстоит разлука.

Впрочем, мы надеемся, что Шурик с Ниной еще встретятся. Во всяком случае, нам очень

хочется этого.

Из-за поворота выезжает сверкающий лаком новенький черно-белый микроавтобус «Старт».

Путники останавливаются на обочине. Нина поднимает руку.

Автобус тормозит, закрывая героев нашей истории. Затем он трогается — и на дороге нет

никого. Ни очаровательной кавказской пленницы, ни ее похитителя и спасителя, ни, как это

ни странно, даже ишака.

И пока мы размышляем, как мог сесть ишак в попутную машину, на экране появляется

надпись:

КОНЕЦ