Кавказская пленница

Однако странности только начинаются. За спиной Саахова распахивается окно, и, когда он подходит, чтобы закрыть его, в комнату, зловеще хлопая крыльями, влетает дрессированная ворона и садится на шкаф.

– Кыш, кыш! – пытается прогнать ее Саахов, но ворона, не двигаясь, нагло каркает и почти по-человечески косит на него глазом.

Все это совпадает с темой злого гения, звучащей сейчас из динамика телевизора. Саахову становится страшно. А тут еще раздается стук в дверь.

– Кто тут? – испуганно спрашивает Саахов.

Никакого ответа. Только скрипит дверца шкафа, на которой качается мрачная ворона. Это уже Хичкок! И хотя товарищ Саахов никогда не видел фильмов ужасов Хичкока, сейчас он испытывает неподдельный ужас. Он делает несколько шагов к креслу – и вдруг гаснет свет.

С трудом добравшись на подгибающихся ногах до торшера, Саахов ощупью находит выключатель, зажигает свет и… видит привидение. В его кресле перед телевизором сидит Нина, в белой шали, прямая и неподвижная.

– З-з… здравствуйте! – заикаясь от страха, здоровается Саахов с призраком.

Призрак поворачивается к нему, посылает воздушный поцелуй и улыбается.

Слава богу, это не привидение, а живая Нина. Правда, непонятно, почему она здесь, а не в «Орлином гнезде» и как она попала в запертый дом.

– Никак не ожидал вашего прихода, – с вымученной улыбкой говорит Саахов. – Это такая неожиданность для меня… Извините, я переоденусь…

– Не беспокойся! В морге тебя переоденут! – раздается за его спиной глухой, мрачный голос с сильным акцентом.

Саахов оборачивается как ужаленный. Перед ним с большим кинжалом в руках стоит дикий горный мститель. Это Шурик. Но лица его не видно. Оно наполовину закрыто башлыком.

Поэтому и измененный голос Шурика звучит глухо.

Саахов бросается к телефону, но Шурик перерезает провод. Он кидается к двери, но на пути встает другой мститель с двустволкой наперевес. Это переодетый Эдик.

– Мы пришли, чтобы судить тебя по закону гор, – с пафосом оглашает Шурик приговор. – За то, что ты хотел опозорить наш род, ты умрешь, как подлый шакал.

– Вы… Вы не имеете права. Вы будете отвечать за это! – неуверенно протестует Саахов.

– За твою поганую шкуру я буду отвечать только перед своей совестью джигита, честью сестры и памятью предков, – патетически продолжает Шурик.

Товарищ Саахов подбегает к Нине, опускается на колени.

– Нина… Нина, остановите их! Мы с вами современные люди. Ну это же средневековая дикость! Я нарушил этот кодекс, но я готов признать свои ошибки…

– Ошибки надо не признавать, их надо смывать кровью, – гордо бросает Нина, пряча улыбку.

– Вы не имеете права… Это-самосуд! Я требую, чтобы меня судили по нашим советским законам…

– А покупал ты ее по советским законам? Или, может, по советским законам ты ее воровал?

Прекратим эту бесполезную дискуссию. Сестра, включи телевизор погромче, начнем…

И Шурик начинает выразительно точить кинжал. Испуганный Саахов забивается в угол и опускается на колени.

– Не надо, не надо… Я вас умоляю, не надо… Я больше не буду… Ну позвольте мне пойти в прокуратуру… Ну разрешите мне сдаться властям.

Мстители неотвратимо приближаются к нему. И тут Саахов предпринимает последнюю попытку спастись. Он дергает ковер, Шурик и Эдик падают. Саахов проносится через комнату и вскакивает на подоконник раскрытого окна.

Здесь его и настигает роковой выстрел. Саахов со стоном валится за окно.

– Вы что? С ума сошли? – ужасается Нина. Этот выстрел не был предусмотрен планом.

Но друзья-мстители почему-то беспечно смеются.

– Не беспокойтесь, это только соль, – говорит Шурик.

– Соль, соль! – подтверждает Эдик и приветствует севшую ему на голову ворону. – Молодец, Гамлет!

– Встать! – командует Шурик Саахову.

– Встать! – продолжает чей-то голос. – Суд идет.

Этот голос уже звучит в зале народного суда. Со скамьи подсудимых поднимаются Джабраил, Балбес, Бывалый и Трус. Товарищ… то есть, простите, гражданин Саахов уже стоит.

– Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире! – со льстивым воодушевлением вдруг выкрикивает Трус и начинает аплодировать. Но под строгим взглядом судьи он прекращает свой единственный аплодисмент.

– Прошу садиться! – говорит судья.

Джабраил и троица опускаются на скамью подсудимых. Саахов продолжает стоять.

– Садитесь! – уже специально для него повторяет судья.

– Спасибо, я постою, – отвечает Саахов.

Балбес, бросив взгляд на место ранения Саахова, ухмыляясь, поясняет:

– Гражданин судья, он не может сесть!

И вот та же дорога, которой начиналась наша история. Она ведет из города, где Шурик пережил необычайные приключения, где он встретил, потерял и снова нашел Нину.

Сейчас они идут по этой дороге. За ними плетется навьюченный ишак. Всем троим грустно.

Кончились приключения, кончились каникулы, предстоит разлука.

Впрочем, мы надеемся, что Шурик с Ниной еще встретятся. Во всяком случае, нам очень хочется этого.

Из-за поворота выезжает сверкающий лаком новенький черно-белый микроавтобус «Старт».

Путники останавливаются на обочине. Нина поднимает руку.