Кавказская война

«Письма о современном состоянии России» менее интересны, хотя это также очень яркая публицистика. В них Фадеев, разочарованный в реальности создания «культурного слоя», встает на обычную либерально-славянофильскую точку зрения, выступая за дальнейшее совершенствование всесословного земства и передачу ему властных полномочий на местах. Как увенчание развитой системы местного самоуправления ему виделся Земский собор, совещательное народное представительство при монархе.

По большому счету, судьба нашего героя сложилась печально — он не был в полной мере востребован своим Отечеством. Фадеев неудачно родился: и слишком поздно, и слишком рано. По своему воистину революционному душевному складу он вылитый человек XVIII века, при Петре I или Екатерине II из таких выходили меншиковы, орловы, потемкины… Или же — начала XX, не забудем, что среди большевиков имелись и дворяне… В эпохе же «умеренности и аккуратности», коей являлись правления Николая I, Александра II и Александра III, ему не хватало воздуха. Система костенела и выталкивала из себя чересчур живых людей, коих ранее она прекрасно умела использовать. Столкновение Фадеева с Милютиным было не случайно: яркая, эксцентрическая, несколько даже анархическая индивидуальность не могла вписаться в строго выстроенную бюрократическую структуру, недаром же главная претензия генерала-писателя к милютинской реформе состояла в том, что она «вытравляет в армии личность и заменяет ее мертвым механизмом». Говоря словами Герцена, Ростислав Андреевич очутился в положении «умной ненужности», и не он один, достаточно вспомнить хотя бы того же Константина Леонтьева… Фадеева часто обвиняли в непомерном честолюбии, карьеризме, желании услужить сильным мира сего. Похоже, все эти качества в нем действительно присутствовали (особенно честолюбие), но, если бы они превалировали, вряд ли столь неблагополучными оказались итоги его жизни. После него не осталось ни семьи (он никогда не был женат), ни состояния (от своей части отцовского наследства он отказался в пользу сестер, а генеральский его оклад составлял лишь 1017 рублей и 1000 рублей квартирных в год), ни даже дома (в России он большей частью жил в номере петербургской гостиницы «Париж»)… — видимо, все-таки Ростислав Андреевич Фадеев в первую очередь думал не о собственном благополучии… Зато остались его проникнутые острой мыслью и горячей любовью к Отечеству труды, которые нам предстоит заново прочитать.

ЕВГЕНИЙ МОРОЗОВ, СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВ.

ШЕСТЬДЕСЯТ ЛЕТ КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЫ

I ОБЩИЙ ОЧЕРК

В сентябре 1859 года Россия прочитала с удивлением, едва веря своим глазам, телеграфические донесения князя Барятинского государю императору, извещавшие, «что восточный Кавказ покорен от моря Каспийского до военно-грузинской дороги». Что «Шамиль взят и отправлен в Петербург»; русское общество знало, хотя и смутно, что в последнее время дела пошли на Кавказе хорошо, но далеко еще не ждало такого быстрого конца.