Кавказская война

Весной 1801 года генерал Кнорринг принял Грузию под русскую власть [13]. В это время все страны Кавказа, и горы, и загорные области, находились в состоянии совершеннейшего хаоса; общество здесь распадалось не от внутреннего истления, но от бесконечного и неслыханного внешнего насилия. Весь Кавказ обращен был в один невольничий рынок. Стоит только вспомнить, что целые войска мамелюков и багдадских гюрджей были поголовно составлены из кавказских невольников; что первоначальные янычары имели такое же происхождение; что все белые невольники Турции и Персии вывозились с Кавказа; что турецкие гаремы были наполнены кавказскими женщинами и что этой причиной этнология объясняет изменение типа Османовой орды в нынешний турецкий; стоит только соединить эти факты, чтобы представить себе положение, из которого русская сила извлекла Кавказ. С тех пор как грузинское царство, властвовавшее прежде над горами, было стоптано нашествием Чингисхановой орды, всякая мысль о праве и порядке исчезла с кавказского перешейка. Здешние племена разделились на две стороны — на охотников и на добычу, смотря по тому, где они жили — в непроходимой трущобе или на открытых полях. Но и это различие со временем исчезло. Приучаемые с детства к ловле людей, горцы так сроднились с этим ремеслом, что перенесли его в собственные ущелья. Возвращаясь с охоты в чужом краю, они ставили ловушку соседу, крали его детей, подчас продавали собственных. Землей и морем отправлялись с Кавказа грузы невольников, но только не черных, как на Гвинейском берегу, а людей европейского племени, по большей части христиан. В полном 18-м столетии Кавказ жил жизнью доисторических времен, когда такими же средствами закладывалась для древних обществ основа всемирного невольничества.

Принятие Грузии под русскую власть положило конец этому позору, но не разом. Чтоб очистить Закавказье от лезгинских шаек, надобно было, в продолжение 15 лет, истреблять их, как истребляют хищных зверей; а в это время русские силы за горами были не велики и заняты более серьезною борьбою. Персия и Турция, разделенные три века непримиримою враждою, восстали заодно против христианского владычества за Кавказом; нашим войскам пришлось вести многолетнюю и упорную войну в пропорции одного против десяти [14]. К счастью, в это время мусульманские государства уже отжили свой век и сохранили одну наружность прежнего могущества; первая встреча с европейцами разоблачила их бессилие. Тем не менее численные силы Персии и Турции были так велики, усилия этих государств выбить нас из Закавказья так настойчивы, что небольшой грузинский корпус должен был почти весь сосредоточиться на южной границе; для защиты закавказских областей от горцев оставалось несколько батальонов, которые не могли вносить войну в горы и ограничивались по необходимости преследованием разбойничьих шаек внутри края. Наступательная война против горцев началась действительно только с назначением главноуправляющим кавказским краем генерала Ермолова в 1816 году.