Кавказская война

Создать подобный хаос, полный споров, неурядицы и междоусобий, неуверенный в своем существовании даже на завтрашний день, обременительный для всех и более всех для самих освободителей, — значило бы взять на себя не восстановление, а разрушение законных прав и порядка в Европе, значило бы предать общему посмеянию величайший из всемирных вопросов и через несколько времени очутиться в прежнем безысходном положении. Освобожденному Востоку Европы, если он будет освобожден, нужны прочная объединительная связь, общий глава с общим советом, ведение международных дел и военное начальствование в руках этого главы, русского Царя, естественного начальника всех славян и православных. Нужно, чтобы гражданин каждого народа объединенной семьи был полноправным гражданином всей семьи. Нет надобности ставить все вооруженные силы союзных народов под русское знамя, на северогерманский образец; достаточно, чтобы действующие войска, по мирному и военному положению, на своей или на чужой земле, как укажет надобность, чтобы союзные крепости, выходы в Черное море — состояли в полном распоряжении и управлении главы союза. Великая семья, самостоятельная в каждой отдельной части, будет для света единым государством.

Знаю, что многие назовут мои заключения поэзией. Но я высказал уже свое убеждение, основанное на достаточном ряде доводов: если не осуществится эта поэзия, несмотря на то что тысячелетняя история неотразимо влечет к ней, то Россия, как государство, едва ли устоит в нынешних пределах. Народности пошли теперь складываться воедино, неясные рубежи стали шаткими, перевороты совершаются с поражающей быстротой. Дух времени заодно с действительным смыслом нашего положения допускает только два решения: Россия как местное государство русского народа, далеко отодвинувшееся назад, или Россия как средоточие славянского и православного мира.

В отношении к настоящей минуте эти два решения выражаются двумя глаголами: выжидать или действовать.

Сначала действие России может быть только нравственное. Гласное признание своего права быть представительницей родственного мира, при первой возможности возвращение под отчий кров последних порабощенных обрывков русского народа, умственное и сердечное единение со своей исторической семьей, единодушное стремление к общей цели по обеим сторонам рубежа должны предшествовать единению политическому. Затем в благоприятных случаях не будет недостатка.

Но, каково бы ни было единодушие, как бы случай ни был благоприятен, это великое дело может решиться только силой, и на первых порах одной русской силой. Теперь более, чем когда-нибудь, нам нужна армия, соответствующая числом и качеством величию задачи, предоставленной для России.

Из вышеизложенной постановки вопроса не следует, однако же, чтоб нам нужно было меньше сил, если бы этих целей не имелось в виду. Выжидание требует от нас такого же точно развития сил, как и действие. Выжиданием нельзя отвратить событий; только минута будет выбрана не нами и не по нашему удобству, все прочее останется неизменным. Мы столкнемся с теми же противниками, с тем же числом солдат и пушек из-за недоступного восточного вопроса и его неизбежного дополнения — неразрешимого польского, как и по поводу доступного и осмысленного вопроса всеславянского, с той лишь разницей, что в первом случае даже победа останется для нас бесплодной, как Новара [185]для Австрии: она только отдалит опасность; во втором даже поражение будет плодовито, как та же Новара для Пьемонта, скрепляя наши узы с кровными, усиливая нас нравственно к будущему.

Многие, вероятно, найдут мою искренность неосторожной. Я не раз слышал такие упреки; но остаюсь при убеждении, что русскому следует говорить о делах своего отечества так же ясно, как говорят о них чужие. Слово в наше время есть оружие, а безоружному с вооруженным нельзя бороться. Полагаю, что государства и народы, о которых говорится в моей брошюре, совершенно равнодушны к тому, что думаю я лично о восточном вопросе. Когда же мысль о всеславянстве станет государственной, она сверкнет в глаза всем, как молния; тут уже не будет места тайне. Наши дела пойдут успешно тогда только, когда деревенские женщины на берегу Молдавы или на отрогах Балканов, убаюкивая своего ребенка, станут говорить ему: «Не плачь, вот скоро придут русские помогать нам и принесут тебе гостинец».