Кавказская война. Том 1. От древнейших времен до Ермолова

Граховского потом судили именно за то, что он защищался не вместе со своей командой. Суд принял во внимание его геройскую оборону в церкви, но все-таки конфирмовал обойти чином. Пример, как строго относились в те времена в кавказских войсках ко всякой самой легкой тени на честь и славу русского имени, какой безукоризненности, если так можно выразиться, требовали тогда и в самом геройстве.

Отбитая от Шехауза, персидская конница рассыпалась по Карабагу и бросилась вымещать свою неудачу на беззащитных жителях. Две шайки ее, встреченные карабагским ханом, были, однако же, истреблены, а остальные ушли за Араке, уведя с собой несколько деревень со всем скотом и имуществом.

Одним из самых выдающихся случаев этого времени осталась доныне памятная оборона одного казачьего поста из четырех человек против нескольких сотен конных персиян. Заметя, что неприятель шел прямо на пост, донские казаки Чукарин, Ушаков и Териков вместе с одним карабагским татарином засели в землянку и не только выдержали блокаду, но отразили штурм спешенных кавалеристов и захватили у них два ружья, которые, как трофеи, были представлены ими по начальству. Государь пожаловал всем трем казакам знаки отличия Военного ордена, а татарину серебряную медаль «За храбрость».

Не меньшего внимания заслуживает подвиг рядового семнадцатого егерского полка Орехова, застигнутого в дороге вместе с двумя казаками и двенадцатью милиционерами конной персидской сотней. Шесть струсивших татар обратились в бегство и были изрублены, но остальные милиционеры и казаки, под начальством Орехова, сами кинулись в шашки и благополучно прорвались в Шушу. Орехов был награжден званием унтер-офицера, знаком отличия Военного ордена и десятью червонцами.

В августе нападения персиян становятся серьезнее, служа как бы предвестием больших военных действий. Четырнадцатого числа в деревне Горюсах рота егерей, под командой штабс-капитана Сурова, должна была выдержать отчаянный бой уже с двумя батальонами регулярного персидского войска, сарбазов, и тремя тысячами конницы. Молодой офицер Рубанов, стоявший на пикете, первый принял на себя удар неприятеля и доблестно сберег честь русского оружия, не уступив ни шагу, пока подоспела остальная рота. Персияне штурмовали деревню до трех часов пополудни, но встретив упорную защиту и понеся большие потери, вынуждены были отступить, оставив на месте сражения до пятидесяти тел. За это дело штабс-капитан Суров и прапорщик Рубанов произведены в следующие чины.

На исходе августа массы персидских войск обложили неприступную Мигри, в то время как почти весь мигринский гарнизон лежал в лихорадке, и крепость обратилась в огромный лазарет, где умирало по несколько человек ежедневно. В течение совсем короткого времени семнадцатый егерский полк переменил трех шефов: полковников Асеева, Снаксарева и Живковича; число больных солдат возросло до шестисот человек, так что под ружьем из двух батальонов не осталось и двухсот егерей.

«Но эти егеря, – как говорит историк Эриванского полка, – были те железные люди, закаленные в походах Карягина и Котляревского, которые привыкли побеждать с малым числом сильных противников... и трудная эпоха была пережита ими со славой».

Первое нападение персиян было на пикеты, окружавшие Мигри. Майор Дьячков, командовавший крепостью после отъезда Котляревского, выдвинул на помощь пикетам резерв и с упорным мужеством выдержал неравную битву. Раненый, он все-таки не оставил командования, пока наконец неприятель не был обращен в совершенное бегство.

Тогда персияне обратились к иному способу действий. Выбрав темную ненастную ночь, они переправились через Араке и заняли мигринские сады так скрытно, что в крепости узнали об этом только под утро, когда штабс-капитан Баратов с сорока егерями пошел занимать обычный дневной пост на Араксе. Подходя к садам, он первый заметил засаду и, остановившись, послал известить об этом в крепости. Никто не предполагал, что персияне засели здесь в значительных силах, а потому из Мигри отправили тотчас две небольшие команды, чтобы отрезать неприятелю отступление. Вправо пошел капитан Чернявский, влево – прапорщик Вербицкий. Но едва началась перестрелка, как персияне вдруг двинулись из садов густыми колоннами и с криком бросились на русских. Изнемогая под натиском громадной толпы, солдаты стали подаваться назад, отбиваясь штыками и прикладами. Скоро капитан Чернявский был ранен, а из ста тридцати егерей сорок были убиты или захвачены в плен. Неприятель, заранее торжествуя победу, шел прямо на крепость, но там уже били тревогу. Майор Терешкевич наскоро собрал из лазаретов сто пять полубольных солдат и, кинувшись с ними в штыки, остановил стремительный напор персиян. Между тем отступившие егеря оправились, и после трехчасового боя персияне бежали, преследуемые вплоть до Аракса.