Читаем Кавказская война. Том 5. Время Паскевича, или Бунт Чечни полностью

В это же время Паскевич занялся введением нового военно-административного деления Кавказской линии, которая образовала четыре вполне самостоятельные части: правый фланг, начинаясь от берегов Черного моря, шел по Кубани до Усть-Лабинской крепости и заключал в себе всю территорию Черноморского казачьего войска и часть черноморского побережья. Центр занимал пространство от границ Черномории вверх по реке Кубани, а затем по Малке и Тереку до города Моздока; а от Моздока до Каспийского моря шел уже левый фланг, разграничивавшийся рекой Сулаком с шамхальским владением. Большая Кабарда подчинялась центру, а Малая и Кумыкская плоскость – входила в состав левого фланга. Четвертый отдел составлял Владикавказский округ, куда входила часть Военно-Грузинской дороги, от поста Ардонского (на север от Владикавказа) до селения Коби, лежавшего у перевала через главный хребет.

Центр, по своей обширности, также делился на три дистанции, из которых каждая имела своего отдельного начальника; первая дистанция простиралась от устья Лабы до впадения в Кубань речки Джегуты; вторая – от устья этой реки до Каменного моста на Малке, и третья – от Каменного моста по всей большой Кабарде до Военно-Грузинской дороги.

Это административное деление, с его техническими названиями “центра” и “флангов”, напоминавшими большую армию, действующую в поле, показывало прямо, что Северный Кавказ превращается в военный стан и что гражданское развитие его отодвигается в далекое будущее. Это и было причиной, почему в стране, служившей исключительно военным целям подряд тридцать четыре года, естественные богатства оставались под спудом и даже не развились до надлежащей степени наши прекрасные пятигорские воды.

Почти одновременно с этим новым делением последовало и новое назначение барона Розена, получившего двадцать первую дивизию, а на место его командующим четырнадцатой дивизией и войсками левого фланга назначен был генерал-лейтенант Алексей Александрович Вельяминов.

Пробегая в памяти минувшие события кавказской войны, невольно вспоминается то время, когда Вельяминов, один из выдающихся деятелей ермоловской эпохи, должен был покинуть Кавказ и искать службы в России. И вот, не прошло трех-четырех лет, как тот же Вельяминов появляется опять на Кавказе, но уже облеченный безусловным доверием фельдмаршала, – так немногие годы войны радикально изменили взгляды Паскевича на предшествовавшую ему эпоху и на ее деятелей. Вельяминов, принадлежавший к числу тех людей, для которых почти не существует собственного “я”, а есть только долг, исполнение службы да готовность принести себя всецело на алтарь отечества, не колеблясь, принял предложение фельдмаршала и прибыл на Кавказ шестого сентября. Чеченская экспедиция была в это время отложена, но не отменена совершенно; войска стояли в боевой готовности, и их-то скученность служила главнейшей причиной развития между ними холеры. Вельяминов первый указал на это обстоятельство и настоял на том, чтобы все военные действия и даже намерения Паскевича – подготовить успех будущей кампании заложением большого укрепления при Казак-Кичу, на переправе через Сунжу, отложены были до весны будущего года.

Он позаботился как можно скорее расположить полки своей дивизии на широких квартирах, чтобы поправить их санитарное состояние, “а затем, – как он писал Эмануэлю, – будет время подумать и о военных действиях”.

Пока войска отдыхали, Вельяминов знакомился с положением края и приходил к убеждению, что в Чечне подготавливается нечто близкое к событиям 1825 года. Знакомые ему имена Бей-Булата, Авко и Астемира не сходили с народных уст; и если первый из них держал себя осторожно и не участвовал, по крайней мере явно, ни в каких народных собраниях, то нельзя было поручиться за то, чтобы он остался таким и в минуту решительного восстания. Надо сказать, что требование Ших-Абдуллы в Чечне оставило глубокие следы среди фанатизированного им населения. По его отъезде, сорок фанатиков отправились прямо в Ашильту, где находился в то время имам, и настоятельно потребовали, чтобы он посетил Чечню, в интересах проповедуемого им учения. Кази-мулла действительно на исходе августа появился в Ичкерии и мог убедиться собственными глазами, насколько чеченцы подготовлены к восприятию шариата.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное