Кавказские евреи-горцы (сборник)

Друзья и подруги садятся к жениху и начинают говорить о разных разностях. Жених слушает мрачно, говорит тихо, чтобы невеста не подумала о нем худо, и улыбается по временам с некоторою принужденностью. Им подают напитки и закуски. Друзья, повеселев немножко, встают с своих мест, подходят к невесте и, поблагодарив ее за почтение, начинают просить, чтобы она приняла участие в их веселии. После долгих просьб, к которым присоединяет свои также и жених, она подходит к друзьям и стоит около стены, не смея взглянуть на жениха и отвечая на вопросы и смех мужчин киваниями и скромной улыбкой.

После ужина и чая, в которых невеста не принимает участия, подруги снимают с полок подушки и одеяла и приготовляют на полу места для желающих отдыхать. Конечно, жених и невеста прекрасно знают, что значит это «отдыхать», и слышали, что бывает тогда. На лицах их, выражающих некоторое беспокойство и страх, выступает заметная краска стыда, яркий румянец невинности. Невеста беспрестанно бросает на своих подруг огненный, укоряющий их взгляд, который вместе с тем выражает страдание, мольбу – оставить ее в покое. Заметно, как она дрожит и бледнеет, как тяжело дышит и, господи, чего не происходит в душе ее в эти минуты!

Я имел друзей-супругов, которые передавали все впечатления, пережитые ими во время гечелей. «Вот-вот уйдут все эти друзья и подруги, представляется ей, вот останется она одна с женихом, который потушит свечку, возьмет ее за руку и потащит с собой отдыхать; ею овладевает непонятная тоска и мучительный страх. «Уя худо! (Боже!) Как все это безобразно, жестоко и невыносимо, – думает она, – меня караулят и не пускают бежать. Хоть бы заснули все, а то ведь знаю, что они нарочно храпят, притворяясь спящими, и будут слышать все, что мы будем говорить, замечать каждое наше движение. Как это не стыдно!»

Так же размышляет и жених, смотря исподлобья на невесту и на эти маневры; но его занимают кроме этого еще некоторые вопросы, которых решения надеется он найти сегодня у невесты. Он не знает, любит ли его невеста и какова она – зла ли или добра, умна или глупа, капризна, горда или проста… но он решил расспросить ее, разузнать обо всем…

«А! – думает он. – Ведь они следят за нами во все глаза, чтобы между нами не было греха, и я ни за что не буду говорить во всеуслышание».

В это время последний из сидевших с ним прежде и не заснувший еще подходит к невесте и начинает уговаривать ее, чтобы она села, так как она, вероятно, устала. Действительно, она едва держится на ногах, и видно, что давно ей хочется присесть, хотя бы на минутку, но чтобы она дала заметить жениху и другу его свое утомление или нездоровье, – боже упаси!

Она качает головой и дает этим знать, чтобы не беспокоились о ней. Тот просит опять, говоря, что этим премного обяжет его она и доставит ему удовольствие.

Странно, что друзья жениха имеют больше веса и значения перед невестой, чем сам жених, и она ужасно боится не угодить их желанию. Она уступает просьбам и, двигаясь несколько раз то вперед, то назад и дрожа всем телом, садится рядом с другом жениха и так, чтобы ей не был виден жених. В ней начинает происходить сильная душевная борьба – остаться или идти?

Этот момент считается самым критическим. Горские девушки, как сказал я выше, до того стыдливы, робки и целомудренны, что большинство из них готовы лучше идти на верную смерть, чем позволить себе оставаться наедине с мужчинами, которых они видят впервые. Поэтому друзьями принимаются предосторожности и запираются крепко-накрепко двери и окна.

Но не всегда бывает так легко покорить горскую девушку: иные из них оказываются более находчивыми и смелыми на всякий шаг, чем мужчины, и, воспользовавшись случаем, выбегают из комнаты. А тогда ищи невесту сколько хочешь, кричи во все горло «Аллах», вызывай мать ее из ее опочивальни, – ничем нельзя пособить горю! Невеста забирается в глухой угол и там проводит ночь до утра в отчаянных рыданиях.