Кавказские тосты

Вот говорят: на работе пить нельзя. Но почему? Ведь вино – оно красное, словно кровь, а кровь – это жизнь. Жить надо всем и всегда. Работаем мы, как известно, днем. А истинный джигит не прячется ни от врагов, ни от друзей. Значит, надо пить днем. Не пьет только сова. А почему? А потому, что днем спит, а ночью магазины закрыты. Так не будем птицами, давайте пить на работе и за работу.

* * *

Умер Сосо, член совета правления элитного банка, и, как водится, попал на тот свет. Смотрит Бог на экран компьютера и видит весь жизненный путь джигита. Сосо взглянул на экран и увидел, что когда легко ему было по жизни идти, на работе все ладилось, с ним шел кто-то рядом. Когда же тяжело случалось, конкуренты «доставали», след был один.

– Почему же, отец, бросал ты меня, когда тяжело мне было? – спросил джигит.

– Не бросал я тебя, а нес на руках.

Так поднимем наши бокалы за начальника нашего отдела, который носит своих сотрудников на своих сильных руках.

* * *

Друзья мои! Давайте выпьем за нашего уважаемого прораба, которого я часто вспоминаю. Я вспоминаю его днем и ночью, утром и вечером. Я вспоминаю его в ауле и в горах, на охоте и на виноградниках. Я вспоминаю его, когда еду на своем верном коне и когда отдыхаю с женой. Я вспоминаю его в жару и холод, дождь и слякоть, в снег и град. Я вспоминаю нашего прораба всегда и везде, и никак не могу вспомнить.

Давайте выпьем за начальников, которых мы бесконечно уважаем, но видим настолько редко, что не помним их в лицо!

* * *

Выпьем за Ашота. И не за то, что у него свой завод. Мы тоже не стада пасем. И даже не за то, что у Ашота две личных машины и одна служебная. Мы тоже не на ишаках ездим и не пешком ходим. И уж конечно не за то, что Ашот имеет два огромных дома в нашем ауле, мы тоже не в хижинах живем. Выпьем за то, что наш Ашот – принципиальный и уважаемый человек, наш коллега!

* * *

Лютая зима. В степи Казахстана два водителя-дальнобойщика сидят у поломанного грузовика. Оба южане. Замерзли страшно. Все, что горит, уже давно сожгли. Один говорит другому:

– С-с-слушай, Гоги, если к-к-кто-нибудь летом у нас на родине скажет мне: «Не стой на солнце, пойди в тенек», з-з-знаешь, я его совсем зарэжу.

Так выпьем, джигиты, за то, чтобы нам не приходилось работать в таких условиях, лучше мы отойдем в тень, и нас не заметят в тот момент, когда будут давать тяжелую работу!

* * *

Давно это было. Когда-то высоко в горах росли деревья, цветы, виноградные лозы давали свои пьянящие плоды людям. Камни не сыпались с гор и не умирали ни джигиты, ни их резвые кони. Каждый мог дойти до вершины гор, послушать благозвучное пение птиц и шорох зверей. Ни конь, ни путник не боялись гор, не было снежных шапок на гордых вершинах.

Но однажды собрался в горы прекрасный молодой джигит Бейрек, смелый охотник. Был взгляд Бейрека ясен, словно месяц во тьме ночной. Оседлал Бейрек своего коня, быстрого как ветер, и поехал в горы. Охота для джигита, что глоток вина. Но далеко уехал джигит. Одолел он лишь полпути. Повстречал он прекрасную деву, луноликую, с глазами, сверкающими ярче звезд. В волосы ее вплетен был луч лунного света, а были они чернее беззвездной ночи. А над головой девы кружил ястреб, бесшумно рассекая воздух своими огромными крыльями. Джигит поднял лук, натянул тетиву. Стрела угодила прямо в сердце гордой птицы. И тут содрогнулись горы, дева бросилась к окровавленной птице, что-то говоря и горько рыдая.

Деревья опустили свои ветки к земле, камни покатились с гор, трава покрылась черным покрывалом пепла. Птичий гомон умолк, и лишь грохот камней нарушал воцарившуюся в горах тишину. Дева исчезла в тумане, опустившемся на склоны гор. Конь джигита тревожно заржал, но не отошел от своего хозяина. Джигит не мог простить себе опрометчивого поступка – желая защитить деву, он причинил ей боль. И пошел Бейрек на вершину горы, и воткнул свой острый кинжал в камень. Кинжал тот стал скромным цветком – эдельвейсом.

Так выпьем за то, чтобы брак в работе не приводил к столь печальным последствиям, а становился приятной неожиданностью!

* * *

Работают только те джигиты, которым нечем заняться. И я поднимаю свой бокал, наполненный рубиновым вином, сделанным из винограда с наших виноградников, за то, чтобы у нас всегда находилось интересное занятие.

* * *

Наши коллеги считают, что каждый из них самый умный и незаменимый. Они думают, что раз у каждого из них есть быстрые кони, они могут соревноваться друг с другом, одерживая победы. Раз есть у них сильные сыновья, то им нечего опасаться в старости. Есть у них работа – будет все остальное. Так поднимем бокалы за нас, сотрудников фирмы, которые всегда верно оценивают свои силы.

* * *

Поднимем бокалы за женщин нашего офиса. Женщины – цветы, а тот, кто срывает цветок, может наслаждаться его ароматом в одиночестве. Но если не рвать цветов, то краса их еще дольше будет ласкать взор джигитов.

Так выпьем же за цветы, что ласкают наши взоры, поддерживают в нас силы в течение долгого рабочего дня!

* * *