Кавказский фокус

— По потолку бы нас размазало наверняка, — сделал вывод Анатолий Игоревич. — Заряд очень солидный. Я даже допустил бы обрушение потолка и стен. Не знаю только, насколько они прочны. Хотя крепежа в галерее не видно. А пещера известна уже больше сотни лет. Если бы порода была слабой, сами туристы наверняка бы крепления установили. Еще в советские времена.

Конечно, лучше было бы не задерживаться и идти быстрее. Но бойцы группы прекрасно понимали, что упущенное время можно наверстать, а потерянную жизнь нет.

Быстрее пошли там, где мелкая подземная речка растекалась по всей ширине галереи и сохраняла это состояние вплоть до следующего поворота самой галереи. Луч фонарика легко пробивал влажный воздух на дистанции до двухсот метров, а до поворота было чуть более ста пятидесяти. При этом практика подсказывала, что бандиты в горных районах не умеют устанавливать взрывные устройства под водой. Не было известно ни одного факта срабатывания такого взрывного устройства.

Сам капитан Севастьянов опыт установки таких мин имел, но хорошо знал условия, которым и сама мина, и взрыватель должны соответствовать. Изготовить их кустарным способом, без специализированного промышленного производства, как уверял Анатолий Игоревич, было невозможно даже имеющим золотые руки умельцам. Именно это давало возможность передвигаться по воде быстрее, чем в местах, от воды свободных.

У майора Волоснякова, когда спецназовцы снова пошли медленнее, даже возникла мысль использовать для передвижения идущее по краю галереи русло подземной речки. Он сразу шагнул туда, желая испытать дно, но тут же провалился под воду выше колен. Хотя вода и выглядела под светом фонарей чистой и просвечивалась, все же до дна луч света не доставал, и в темноте всегда существовала возможность угодить в яму.

Даже в жаркое лето ночи в горах всегда прохладные. А под поверхностью земли это ощущалось особенно. Промокнуть насквозь не желали ни майор, ни капитан, ни старший лейтенант. И потому пришлось снова идти по сухим камням, соблюдая все те же меры предосторожности. Причем не только один капитан Севастьянов смотрел себе под ноги. Все трое имели опыт работы со взрывными устройствами, и настороже были все. Потому и майор Волосняков, и старший лейтенант Африканов несколько раз подзывали к себе капитана Севастьянова, когда что-то на пути им не нравилось. Но эти тревоги, к счастью, оказывались ложными. Больше взрывных устройств не попадалось.

Так и дошли до второго выхода из галереи. Того самого, что был заложен крупными и мелкими камнями, скрепленными раствором. Майор Волосняков повернулся к этой кладке боком и принял боевую стойку, словно собрался испытать стену на удар ногой.

— Дмитрий Валентинович, — спокойно сказал капитан Севастьянов. — Будь я бандитом, я не поленился бы заложить и в эту стену взрывное устройство…

И он для наглядности не постучал, а надавил пальцем на камень.

Майор уже сделал скачок, чтобы ударить в кладку ногой с классической «вертушки»^[26], но вовремя остановился.

— Думаешь, заминировали?

— Не знаю. Но я бы заминировал на случай, если кто-то с кувалдой пожалует или у кого нога, как кувалда. Это естественная мера безопасности.

Волосняков тут же встал прямо, отказавшись от мысли испытать силу своего удара.

— Вперед… — прозвучала его короткая команда.

— Второй, я — Сварог. Как я понял, до второго входа дошли?

— Да, Василь Василин. Двинулись дальше.

— Как там уровень? В глубину сильно уходит?

— Пока очень плавно, почти незаметно понижается. Местами даже ровно идет, из-за чего речушка разливается от стены до стены.

— Стены не размывает?

— Нет, командир. На это, думаю, еще пару тысячелетий потребуется. Хотя у меня всегда была напряженка с точными науками, я определяю, как военный гуманитарий, с гиперболой.

У майора Волоснякова, в дополнение к военному, было и гуманитарное образование, он окончил исторический факультет университета. Но не гордился тем, что знает историю, и, даже напротив, утверждал, что историю не знает никто. А все летописи писались под конкретных правителей и в угоду им, и потому верить летописям нельзя. Таким образом, Дмитрий Валентинович считал историю излишне субъективным предметом и наукой только отчасти.

— Ладно. Докладывайте чаще. Вертолеты в нашу сторону уже вылетели, а машины уже отправлены. Потому просьба — постарайся отработать в темпе, но с соблюдением осторожности…

— Кто раньше прибудет, машины или вертолеты?

— Мы рассчитывали так, чтобы сначала прибыли машины, разгрузились, а потом на тех же машинах доставить туши как можно дальше в ущелье.

— Когда мы проход расчищали, валуны скатились вниз. Теперь там ни одна машина не проедет. И убрать их — возможности нет. Машина такой груз не потянет. Там практически нет уклона. Мешки здесь будут разгружаться, а туши?

— Это вопрос вопросов. Я поговорю с вертолетчиками. Может быть, произведем десантирование туш перед входом в пещеру. Я уже и командующему о такой возможности доложил. Другие варианты есть?

— Только тащить их на себе. Возможно, под обстрелом.

— Это отпадает. Когда у них похороны погибших бандитов?