Кавказский пленник XXI века

Да и человек, открывший дверь, сам к проему не шагнул. Он даже с контейнера не спустился, не посчитал нужным.

— Лови, — сказал мне голос с кавказским акцентом. Но это был не Дауд. — Вас там семеро?

— Семеро.

— Семь бутылок. Каждому по одной.

— А почаще поить нельзя?

— Дауд не велел вас, уродов, баловать.

— Ни хрена себе, баловство…

— Семь бутылок. За сегодня, за то, что терпели, и до конца пути.

— А когда этот конец?

— Скоро. Для тебя это будет конец света, готовься.

— В подземелье, что ли, работать будем? — вяло спросил я, просто потому, что привык за собой последнее слово оставлять.

Ответа не последовало.

Я поставил пластиковый пакет у двери, которая тут же закрылась, взял одну бутылку и лег на свое место. Другие тут же ринулись к своим бутылкам.

— Рядовой! — услышал я голос Ананаса. — Принеси мне мою бутылку. И быстро, пацан!

— Тебе уже кто-то до меня ноги выдернул? — сделав несколько глотков, спокойно проговорил я. — С корнем или как? Если что-то осталось, могу и я продолжить.

В ответ послышалось собачье рычание.

Я не видел его. Предполагал только по голосу, что Ананас лежит от меня через человека, который за все время не произнес ни слова, хотя с час назад мне показалось, что он тихо плакал и, кажется, молился. Я тоже ношу на себе православный крест, хотя ни одной молитвы не знаю наизусть и в церковь никогда не ходил, и всегда уважительно отношусь к людям, которые молятся. Тем более, молятся со слезами. Но мой сосед даже не пошевелился на агрессию, прозвучавшую в голосе Ананаса. А я сразу понял, что тот пытается превратить меня, в дополнение ко всему, еще и в своего раба.

— Или тебе уже пора просто голову оторвать? Выбирай… — неторопливо предложил я с вызывающей усмешкой. — Могу последовательно: ноги оторваны, за ними руки, потом уши с носом и напоследок всю голову. Только поторопись, пока у меня настроение хорошее. Под хорошее настроение меньше мучиться будешь.