Кавказский след

— Какая разница? — выразительно поморщился Басов. — Важно, что деньги брошены в черную дыру, которую сотней таких же посылок не заткнуть. Ни мы их назад не получим, ни зарубежные партнеры не достанут.

— А они, между прочим, и не требуют возврата, — невесть чему засмеялся толстяк. — Дали и, кажется, впредь не откажут…

И снова человек в золотых очках жестом остановил приятеля.

— Честно говоря, Альфред, иногда я отказываюсь тебя понимать. Опытный финансист не понимает примитивных истин — диву даешься. Существует такое понятие — долгосрочное вложение капитала в, казалось бы, невыгодный проект… Только Кавказский регион невыгодным грешно назвать. Прежде всего, перекресток мировых дорог. Три моря. Потом — нефть. Полезные ископаемые. Наконец, российское «подбрюшье», по которому при необходимости можно врезать… Мало тебе?

Басов помолчал. Думал о своем, не связанном ни с кавказскими перспективами, ни с долгосрочными инвестициями.

— Все же — завязываю. Признаюсь, совесть замучила. В танковой части на Кавказе служит племянник. Обстановка там, сами знаете какая. Обстрелы, взрывы, ежедневно гибнут люди. В том числе, наши солдаты. Так и чудится — летят в танк племяша снаряды, купленные на мои… наши деньги. По ночам мерещатся жильцы взорванных домов, заложники И те, которые погибли, и те — искалеченные…

— Чистейшая сентиментальность, Альфред. Недостойная настоящего финансиста. Бизнес не знает ни границ, ни родственников. К примеру, как быть с тем же Ханжой, баксы которого ты отмываешь? Или — тоже считаешь… преступлением против нравственности?

Последние слова жирно подчеркнуты, до предела сдобрены насмешкой.

— Ханжа — мои проблемы. Сказал же — завязываю, — с раздражением повторил Басов, зябко поежившись. — И вам советую…

Собеседники переглянулись. Поняли: уговаривать, взывать к голосу рассудка, заманивать обещаниями высоких прибылей — бесполезно. Все равно не удастся переубедить упрямца.

— Надеюсь, в уголовный розыск сдаваться не пойдешь?

Басов снова помолчал. Будто примеривался к подсказанной добровольной явке с повинной.

— Пока не пойду…

Туманное словечко «пока» насторожило собеседников. Они в очередной раз многозначительно переглянулись. Толстяк перестал веселиться. Тощий долго протирал стекла очков.

Особой опасности в случае, если Басов решит покаяться, не просматривается. У банкиров — мощный заслон на всех этажах власти, их ни за что не сдадут правоохранительным органам, ни один прокурор не заведет уголовное дело. Бизнес есть бизнес, он не имеет ограничений, не подвержен наказанию, деньги, отправленные на Кавказ не государственные, владелец вправе распоряжаться принадлежащим ему «имуществом».

Другое дело, если станет известной беседа между двумя, исключая Басова, банкирами, с одной стороны, и приехавшим в Москву для изучения возможностей дополнительных инвестиций американским банкиром русского происхождения Берицким, с другой. Тогда в них может вцепиться оттощавшая и обрезанная, но все еще сильная Федеральная служба безопасности. Ибо беседа пахнет государственной изменой, а ее ни в одной стране мира не прощают.

Хвостов на сто процентов уверен — Вербицкий никакой не финансист, он — примитивный сотрудник ЦРУ, разведчик, грубо выражаясь, шпик. Оперирует он, конечно же, не своими деньгами, рискует не своей шкурой. Прикрытие у русского американца — непробиваемое: член американской инвестиционной делегации. При нынешнем экономическом и финансовом развале власти России просто облизывают западных инвесторов, подобострастно заглядывают в глаза, кланяются, протягивая руку за «подаяниями». В виде кредитов или гуманитарной помощи — какая разница?

Вот и разгуливает по Москве цэрэушник под маской богатого дядюшки, вот и инструктирует обнищавших российских банкиров. Докопаются контрразведчики — американцу — легкое внушение, россиянам — зона…

Хвостов снова водрузил на нос старательно протертые замшей золотые очки задумчиво уставился на очереди возле остановочных павильонов, на многочисленных торговцев, укрывшихся от дождя под широкими зонтами, на пьяных, распевающих матерные песни.

Смотрел и вспоминал встречу с американцем в ресторане…

Сидели они не в общем зале — в отдельном кабинете. Осоловелый толстяк откинулся на спинку мягкого кресла и уставился на экран телевизора. Он целиком доверял своему коллеге, его не интересовали социальные потрясения и народные беды. Вот ежели бы речь шла об очередном кредите под мизерные проценты или о выгодном вложении капитала…

— Кавказ — не российский регион, — Берицкий упрямо внедрял в сознание собеседника, по его мнению, примитивные истины, известные каждому цивилизованному человеку. — В давние времена Россия попросту оккупировала Кавказ, захватила его силой. Вспомните легендарного Шамиля, генерала Паскевича… Наступила пора восстановить справедливость, помочь закабаленным русскими народам Кавказа обрести независимость…