Кавказский узел

В кабинете следователя ФСБ было уютно, работал кондиционер. Ветер шевелил жалюзи, доносил шум машин с улицы. Вместо печатной машинки у следака был ноутбук с веб-камерой, глядевшей на него. Еще на столе лежали книги – его книги…

Книги, изъятые при обыске…

Закончив с заполнением шапки протокола – он печатал одним пальцем, – следователь пару раз ткнул по клавишам и закрыл ноутбук.

– Вопрос первый – что ты делал в зоне КТО?

– Просто стоял. Я не имею права там стоять?

Следователь равнодушно пожал плечами.

– Почему, имеешь. Только никого твои права не е…т.

Он начал перебирать книги.

– Чарльз Тили. Демократия. Джин Шарп. От диктатуры к демократии. Он же – основы ненасильственной борьбы. Мухаммед аль-Ваххаб. Книга единобожия, Отведение сомнений. Саид Кутб. Под сенью Корана. Он же – вехи на пути Аллаха. Распечатки из Интернета.

Следователь отодвинул стопку в сторону.

– Скажешь – не твои?

– Мои.

– Все?

– Все.

Следователь хмыкнул

– Ну, зачем тебе Шарп, понятно. Ты американцам продался. Но зачем тебе Ваххаб и Кутб, а? Ты что – шариатский демократ?

– Чтобы понять.

– Что – понять?

Аслан смотрел на следователя. Вот он ему скажет – и что? Как об стену горох. Но имеет ли он право не сказать? Может, он, как те мученики, должен говорить всем о своих убеждениях и страдать за них?

– Молодые пацаны поднимаются, уходят в горы. Гибнут там. Вам их не жаль? Вы не пробовали понять, почему так происходит?

– Почему? Да просто дел натворили – а чем отвечать, проще в горы подняться, вот и всё.

– Они уходят от несправедливости. Мы живем в несправедливости и не видим ее, она для нас как данность, как норма. Но они не знают о том, что несправедливость – это норма, и пытаются, как могут, исправить ее.

Следователь усмехнулся.

– Бомбы подрывая?

– Они ошибаются. Мы все ошибаемся. Мы слишком эгоистичны, чтобы признать – проблема не в России, проблема в нас. Очень просто ненавидеть Россию – и тут же идти и получать от нее деньги за фиктивную инвалидность. И еще говорить, что эта ложь называется джихадом. Или говорить о нравственности в исламе – и тут же писать флешку и вымогать под нее деньги. Гораздо сложнее признать, что с нами очень многое не так и мы должны измениться.

– Измениться – как?

– Как? Посмотреть на окружающий мир. Он не стоит на месте! С чем мы сверяем свою жизнь? С законами, созданными сто, двести лет назад. С заветами предков. Но мир давно уже не таков. Мир живет на большой скорости, то, что было верным еще вчера, сегодня уже не совсем так, а завтра это устареет окончательно. Мы должны понять, что нас тормозит, и отбросить это. Наши предрассудки. Наша родовая система – для нас сам человек не имеет никакого значения, мы не уважаем человека. Для нас человек – это его род, его туххум, его народ. Но так уже давно никто не живет, разве что только в Африке. Если бы Россия не давала сюда денег, то мы бы и были тут Африкой…

– А ты говоришь, что хочешь отложиться от России…

– Я этого не говорил. Но – да, я хочу, чтобы Дагестан отложился от России. Потому что тогда в республику перестанут приходить незаработанные нами деньги. И тогда мы начнем что-то менять. Пока что Россия не меняется, и мы не меняемся. Россия дает деньги, и ничего менять не нужно…

Следователь прикурил, чиркнув зажигалкой, как будто сделанной из цельного куска золота. Может, она и была сделана из чистого куска золота.

– Какой-то ты дурак, парень… – сказал он, – может, тебя на обследование отправить? Под психа косишь?

– Вы сами понимаете, что это так и есть. Просто боитесь сказать вслух.

– Так и есть? Ты хоть понимаешь, к чему ты призываешь? – зло сказал следователь. – Пока есть Россия, мы вместе. Потому что есть кого ненавидеть. И есть от кого требовать денег. Как только не будет России… тут такой ай-уй начнется… мы же все перегрызем друг друга. Ты это понимаешь?

– Я верю в свой народ.

– Да какой, б… народ… – зло сказал следователь – какой в ж… народ. Вы только и делаете, что по клубам тусите… народ. Все пере…сь друг с другом. Дай вам волю – вы тут парад пи…асов устроите, как в этой… Голландии, что ли. Нет больше народа! Нету! Раньше хоть в горах за идею были – а теперь с коммерсов бабки стригут и в стройку вкладывают, потому что в банк на проценты класть – харам. У амиров дома у кого в Турции, у кого в Абу-Даби. Ты думаешь, что вот эти КТО – они настоящие, что ли? Х..! Звонит амир, говорит: все, хочу соскочить. Делают операцию, типа окружили банду, рапортуют о том, что ликвидирован еще один главарь бандподполья, а на самом деле за половину бабла выпускают из страны, вот он и живет… подальше отсюда. Про Хизриева помнишь? Говорят, в Австралию уехал…

Следователь потушил сигарету, открыл ноутбук и забарабанил по клавишам. Барабанил минут десять, потом зашипел принтер, выбросив теплый гладкий лист бумаги.

– Прочитай, распишись. И свободен. Пока…

Аслан взял бумагу…