Казачество. История вольной Руси

Царская опала коснулась не его, а других атаманов. Весной 1581 г. Ногайская орда, 15 тыс. всадников хана Уруса, выступила в набег. Момент был критическим — осада Пскова, Нарвы, восстания в Поволжье. Москва направила к Урусу посла Пелепелицына с богатыми дарами, чтобы любой ценой сохранить мир. Одновременно волжским казакам пошел приказ «промышляти» против врага. Дважды казаки разбили ногайцев на волжских переправах. И лишь в августе Урус (уже пограбив Русь) склонился к миру. В Москву поехал Пелепелицын с ногайским послом в сопровождении 300 всадников. Но казаки, не особо разбирая, что за отряд, напали на него у Соснового острова и разгромили — бегством спаслись лишь 25 человек. В Москве это вызвало негодование. И следствие установило, что послов погромил сводный отряд — казаки, живущие «на Тереке и на море на Яике и на Волге и казаки донские, пришедшие с Дону», а возглавляли их атаманы Иван Кольцо, Богдан Барбоша, Никита Пан и Савва Болдыря. Их было велено «промышлять» и при случае повесить.

А Ермак Тимофеевич оставался на царской службе до начала 1582 г., когда было заключено перемирие с Польшей. Часть его отряда вернулась на Дон. Часть осталась с атаманом — судя по тому, что некоторые были еще живы в 1630-х гг, с ним остались в основном молодые. Жалованья, видать, хватило ненадолго. И в поисках новых предприятий отправились на Волгу. Но тут происходили большие передвижки войск — полки, высвободившиеся на западе, правительство перебросило подавлять восстание черемисы и волжских татар. А здешние казаки, очутившиеся вдруг в опале, ушли на Яик. Ермаковцы тоже подались туда. На Яике казаки созвали общий круг, дабы решить, что делать дальше. Прибыл на круг и посланец Строгановых. Кучум тоже не преминул воспользоваться трудным положением России. В сентябре 1581 г. его вассал пелымский князь Аблыгерим с отрядом в 700 человек напал на владения Строгановых, взбунтовал местных вогуличей, разорил деревни. И промышленники обратились к казакам, приглашая их для охраны своих земель.

Часть казаков во главе с атаманом Барбошей отказалась от такой службы. А те, кто согласился, выбрали командование на «паритетных началах», от ермаковского отряда и от волжского. Большим атаманом стал Ермак Тимофеевич, его «сверстником» (со-руководителем) — Ивана Кольцо. Был и священностужитель. Имя его, к сожалению, неизвестно, в XVII в. старики-ермаковцы из всех соратников смогли поименно вспомнить лишь 37. Но помнили, что был некий старец, не отлучавшийся от атамана ни на шаг — что он «круг церковный справно знал», «правило правил», раненых исповедовал. А заодно вел счет припасам и «каши варил». И «ходил без черных риз» — то есть был либо уставщиком-самоучкой, либо священником, не имевшим прихода.

Во владения Строгановых казаки прибыли вовремя. Набег пелымцев в прошлом году был всего лишь разведкой боем. А летом 1582 г. Кучум направил на Пермь большое войско во главе с царевичем Алеем — бухарскую гвардию, ногайцев, башкир, отряды своих мурз. И первое сражение казаки выдержали у Чусовского городка, отбив врага. А Алей, получив здесь крепкий отпор, повернул на север, на Соль-Камскую. Враги ворвались в посад, учинив бойню, подожгли город, (после этого в Соли-Камской 200 лет устраивали крестный ход к братским могилам). Отсюда Алей двинулся еще севернее и осадил Чердынь, главную русскую крепость в Пермском крае. И вот этим-то воспользовался Ермак Тимофеевич. Нет, не Строгановы организовывали поход. Для них главным была защита своих владений. Это была истинно казачья тактика — пока главные силы сибирцев бродили по Пермскому краю, представилась уникальная возможность нанести смертельный удар прямо в сердце их ханства! Сохранились сведения, как Кольцо и другие казаки угрозами вытрясли из Максима Строганова припасы и снаряжение. Взяли местных проводников и 1 сентября выступили. Отряд насчитывал 540 человек, имел на вооружении 3 малокалиберных пушки и 300 пищалей.

Чердынь еле отбилась. И воевода Пелепелицын, тот самый, что уже пострадал от казаков, послал в Москву донос. Мол, Строгановы не помогли, вместо этого отправили казаков в Сибирь. Царь осерчал. В этот момент правительство всеми мерами старалось не спровоцировать новых войн, и на Каму пошла гневная грамота. Строгановым нагорело за то, что они призвали «воров», которые «преж того поссорили нас с Ногайской ордой, послов ногайских на Волге на перевозех побивали». Но о том, чтобы их перевешать, уже не упоминалось — царь приказывал под страхом «большой опалы» вернуть казаков и использовать «для оберегания пермских мест». И именно эта грамота, датированная 6 декабря 1582 г., принята для определения старшинства Сибирского Войска.