Казачество в 1812 году

После перехода Днепра летучий казачий корпус отделился от армии Багратиона и пошел на соединение со «своей» 1-й Западной армией. Атаман Платов за прошедший месяц войны получил от генерала от инфантерии М. Б. Барклая де Толли несколько предписаний, которые в силу постоянно менявшейся тактической обстановки выполнить не мог. То есть он не мог оставить постоянно находившуюся под вражеским ударом армию князя Багратиона, легкая конница которой оказалась не в состоянии «вести боевую работу арьергарда».

Военный министр России Барклай де Толли слал «издалека» атаману Войска Донского ободряющие повеления, как, к примеру, следующие:

«Ныне предстоит в вас и храбром вашем корпусе еще большая надобность. Государь Император совершенно ведает готовность вашу подъять знаменитые труды для защиты Отечества, и 1-я армия с нетерпением ожидает появления храброго вашего войска».

«От быстроты соединения вашего зависит спокойствие сердца России и наступательные на врага действия».

«Я собрал войска на сегодняшний день в крепкой позиции у Витебска, где я, с помощью Всевышнего, приму неприятельскую атаку и дам генеральное сражение. В армии моей, однако же, недостает храброго вашего войска. Я с нетерпением ожидаю соединение оного со мною, от чего единственно зависит ныне совершенное поражение и истребление неприятеля, который намерен, по направлению из Борисова, Толочина и Орши, частью своих сил ворваться в Смоленск; потому настоятельно просил я князя Багратиона действовать на Оршу, а вас именем армии и Отечества прошу идти как можно скорее на соединение с моими войсками.

Я надеюсь, что вы удовлетворите нетерпению, с коим вас ожидаю, ибо вы и войска ваши никогда, сколько мне известно, не опаздывали случаев к победам и поражениям врагов».

Генералу от кавалерии М. И. Платову писал с той же настоятельной просьбой скорейшего соединения и начальник Главного штаба 1-й Западной армии генерал-майор А. П. Ермолов, с которым Матвей Иванович был давно дружен:

«Мы третьи сутки противостоим (у города Витебска. – А.Ш.) большой неприятельской армии. Сегодня неизбежно главное сражение. Мы в таком положении, что и отступать невозможно без ужаснейшей опасности. Если вы придете, дела наши не только поправятся, но и примут совершенно выгодный вид. Спешите».

Платов получил это ермоловское письмо уже после того, как его летучий корпус переправился («перебрался») через Днепр. Атаман ответил начальнику Главного штаба своей армии тоже письмом, в котором подробно изложил ситуацию, в силу которой казачьему корпусу пришлось действовать, вернее – прорываться, чтобы соединиться с 1-й Западной армией:

«Я бы три раза мог соединиться с 1-ю армиею, хотя бы боем. Первый раз через Вилейку, другой раз через Минск, и, наконец, от Бобруйска мог пройти через Могилев, Шклов и Оршу, когда еще неприятель не занимал сих мест, но мне в начале, от Гродно еще, велено действовать на неприятеля во фланг, что я исполнял от 16-го июня по 23-е число; не довольно во фланг, другие части мои были и в тылу, когда маршал Даву находился при Вишневе, а потом я получил повеление непосредственно состоять под командою князя Багратиона.

Тогда, по повелению его прикрывал я 2-ю армию от Николаева, через Мир, Несвиж, Слуцк и Глуск до Бобруйска; ежедневно, если не формальною битвою, то перепалкою сохранял все обозы, а армия спокойно делала одни форсированные переходы до Бобруйска. Тут получил я повеление от Барклая де Толли следовать непременно к 1-й армии, о чем было предписано и князю Багратиону. Он меня отпустил весьма неохотно, оставив у себя 9 полков Донских и один Бугский.

Я пошел поспешно к Старому Быхову, минуя в ночь армию, шедшую к Могилеву, ибо я с войском, не доходя до Бобруйска за 20 верст, находился в арьергарде. Князь Багратион, нагнав меня почтою у самого Старого Быхова, 10-го числа, объявил, что будет иметь генеральное сражение с армиею Даву при Могилеве, и что я должен остаться на два дня, ибо-де сих резонов, за отдаленностью, Барклаю де Толли неизвестно было, что он меня оправдает перед начальством и даст на то мне повеление.

Тогда и я, сам посудя, принял в резон и остался. Вместо того, генерального дела не было, а была 11-го числа битва и довольно порядочная: и так я переправился через Днепр у монастыря Ворколабова 12-го числа».

Действия платовского летучего казачьего корпуса и самого атамана Войска Донского в начальный период Отечественной войны, то есть до соединения двух русских Западных армий у Смоленска, заслуживают самой высокой похвалы. Не случайно официальный по императорскому повелению историк «грозы 12-го года» генерал-лейтенант А. И. Михайловский-Данилевский, сам участник той войны, отмечал в своем фундаментальном труде:

«Переписка Платова с Главнокомандующим и Начальником Главного штаба 1-й армии служит самым верным свидетельством, какое почетное, высокое место занимали Донцы в Отечественной войне.