Казачество в 1812 году

Отечественная война 1812 года закончилась полным военным триумфом России: Великая армия европейского континентального воинства пала на ее полях, и больше в мировой истории такое название не встречается. Война закончилась почти полным истреблением неприятеля: вражеское нашествие и его эпилог в отечественной истории сравнимо разве что с походом шведской армии Карла XII на Москву, который закончился в 1709 году под Полтавой. Король шведов сравним с императором французов Наполеоном I тем, что оба они были великими венценосными полководцами не только для своей эпохи. И оба намеревались поразить Россию «в сердце».

Память о событиях того исторического противостояния двух держав, как и сама Отечественная война 1812 года, для России, ее народа священна вот уже на протяжении двух столетий. Вспомнить еще раз о героях той войны, прославленных и безвестных, – значит отдать дань воинской славе государства Российского. В этой же книге рассказывается о той части его военной силы, которая известна истории как казачество.

Алексей Шишов, военный историк и писатель, лауреат Международной литературной премии имени Валентина Пикуля и Всероссийской историко-литературной премии имени Александра Невского

Глава первая. От Немана до Смоленска. Первые выстрелы на границе. Летучий казачий корпус атамана Платова. Первые кавалерийские дела и первые виктории. Славный бой под Миром.

Ночь на 13 июня 1812 года на берегах тихого, плавно несущего свои воды в Балтику пограничного Немана выдалась темной, а утро обещало быть сырым и туманным. Дождливые облака закрывали луну, и ее свет не серебрил неманскую гладь. По всему литовскому берегу реки разъезжали сторожевые пикеты от Лейб-гвардии Казачьего полка. Донцы молчаливо всматривались в противоположный берег, контуры которого едва просматривались в ночи, прислушивались к звукам, тревоживших устоявшуюся над рекой тишину.

Там, на западе от Немана, небо уже много дней издали отсвечивалось огнями бесчисленных бивачных огней. Если ветер дул с той стороны, то он доносил хорошо «читаемый» гул нахождения вдали от реки большого скопления людей, лошадей, повозок. Но ночь на 13 июня была тиха: ветер не дул с мест расположения огромной французской армии, подтягивающейся к российской границе.

Однажды лейб-казаки могли наблюдать, как на противоположном берегу Немана близ города Ковно, в том месте, где французские саперы наведут понтонные мостовые переправы, появилась немногочисленная группа всадников в мундирах польских улан. Они то медленно ехали по берегу, рассматривая противоположный, российский берег в подзорные трубы, то останавливались и что-то обсуждали. Тогда еще не знали, что в этой группе конников, в простом польском мундире, находился сам император французов с начальником своего главного штаба маршалом Бертье, лично выбиравший место переправы через пограничную реку для главных сил Великой армии. Надо заметить, что место перехода через границу России Наполеоном было выбрано удачно.

Одной из застав лейб-казаков повезло: там услышали стук конских копыт и скрип колес на противоположном берегу еще до того, как у уреза воды замаячили тени людей. Их, высвечиваемых луной в разрывах между облаками, становилось все больше и больше. На воду спешно спускались лодки, на руках подносились громоздкие понтоны. Доносился приглушенный людской говор, командные слова. Дозорным стало ясно: французы начинают переправу и готовят понтонный мост, да еще не один.

Командовавший здесь казачьими пикетами бывалый штаб-ротмистр А. Н. Рубашкин долго рассматривать приготовления недругов не стал: и так было ясно, что к чему. Он немедленно послал донесение полковому командиру Василию Васильевичу Орлову-Денисову о том, что французы в ночи начинают переправу через Неман в больших силах, используя лодки и строя не один понтонный переход через реку. Генерал-майор граф Орлов-Денисов был готов услышать такое, поскольку верил в то, что новая война с наполеоновской Францией у России уже не за горами, а дело ближайших дней и ночей.

Командир Лейб-гвардии Казачьего полка незамедлительно послал в недалекий город Вильно (Вильнюс), где находился со свитой император Александр I и генералитет 1-й русской Западной армии, с тревожным донесением урядника Ивана Крючкова. Ему было приказано коня не жалеть, а гнать во весь конский мах.