Казачество в Великой Смуте<br />От Гришки Отрепьева до Михаила Романова

В конце концов султан и великий визирь сменили гнев на милость и потребовали от московских послов гарантии, что во время предполагаемого похода султана на Речь Посполитую донские казаки не причинят никакого вреда турецким областям. Послы отказывались ручаться, ссылаясь на то, что у них в наказе об этом нет ни слова и что для окончательного договора султан должен отправить своего посланника в Москву. В конце концов припертый к стенке Мансуров выдал: «Хотя бы турецкие люди донских казаков до одного человека побили, то наш великий государь вашему за то не постоит: наш великий государь сам о том помышляет, чтоб казаков на Дону не было, и чтоб от их воровства между обоими государями дружбе помешки не было». На что визирь отвечал: «Вы называете донских казаков ворами и разбойниками. За что же ваш государь прислал к ним запасы многие? И они с этими запасами по морю ходят беспрестанно и нашему государю многие убытки делают». Мансуров отвертелся: «Государь наш послал донским казакам запасы, потому что они над ногайскими людьми поиск чинят, полон у них русский отбивают. Кроме того, донские казаки встретили с честью наших посланников Солового-Протасьева с товарищами и вашего посланника и всю зиму кормили. На Дону живут воры разбойническим обычаем, переходят с места на место, а вашего государя азовские люди живут в городе и на нашей украйне разбойничают!» Визирь отвечал, что султан повелит унять азовцев.

А в то время у визиря был польский посол Ян Кохановский, которого визирь посадил ниже московских послов. Кохановский уверял визиря, что на Черном море разбойничают не запорожские, а донские казаки. Московские послы говорили визирю: «Вам самим известно, что разбойничают черкасы».

И русские, и ляхи нагло врали — по Черному морю гуляли и донцы, и запорожцы, о чем господам послам было хорошо известно.

Еще во времена Гришки Отрепьева, пока одна часть запорожцев грабила Московское государство вместе с поляками, другая часть во главе с Петром Сагайдачным действовала против турок и татар. В 1605–1606 гг. казаки захватили города Аккерман и Килию, а также взяли штурмом самую сильную турецкую крепость на западном побережье Черного моря Варну.

В Варне запорожцы взяли добычи больше, чем на 180 тысяч золотых рублей[123]. Об этом в Малороссии была даже сложена песня:

Була Варна здавна славна.
Спавнішії козаченьки,
Що тої Варни дістали
І в ній турків забрали.

В 1613 г. казаки дважды выходили в море и разорили несколько городов на юге Крымского полуострова. Турки выслали отряд гребных судов под Очаков — к входу в Днепро-Бугский лиман, надеясь там перехватить казаков при возвращении домой. Но запорожцы темной ночью скрытно подошли к турецким кораблям и атаковали турок. Несколько басурманских судов было сожжено, а шесть галер захвачено.

В начале весны 1614 г. казаки снова предприняли поход на Черное море, но на этот раз им не повезло. На море поднялась буря и разнесла их в разные стороны. Многие чайки (суда казаков. — А.Ш.) потонули, а остальных выбросило на берег, но там казаков изловили турки и всех перебили.

Несмотря на неудачу, летом того же года до двух тысяч казаков вновь вышли в Черное море. Их вели бывшие турецкие невольники, малороссы-потурнаки, принявшие ислам («потурчившиеся»), ради спасения своих жизней служившие ранее туркам, но сумевшие обмануть их и бежать к запорожцам. Они отлично знали все входы в прибрежные черноморские города и предложили казакам вести их флотилию. Казаки согласились и, выйдя в море, двинулись к берегам Малой Азии (Анатолии) и пристали к богатой, крепкой, людной и цветущей гавани Синопу, к тому времени славившейся по всему Востоку как богатством своих жителей, так и прекрасным местоположением с чудным климатом, и потому называемой «городом любовников».

С помощь потурнаков казаки попали в город, разрушили замок, перерезали гарнизон, разграбили арсенал, сожгли несколько мечетей, домов и стоявшие у пристани суда, вырезали множество мусульман, освободили всех невольников-христиан и поспешно ушли из города. Туркам был нанесен ущерб на 40 миллионов злотых.

Известие о нападении на Синоп произвело на турок ошеломляющее впечатление. Султан Ахмед I, узнав об этом, пришел в такую ярость, что поначалу велел казнить великого визиря Насаф-пашу, и только вняв мольбам жены и дочери паши, даровал ему на этот раз жизнь, велев лишь исколотить его буздыганом (большой металлической булавой).

С приказанием же преградить казакам путь домой и истребить их всех до единого султан послал румелийского беглербека Ахмет-пашу. Тот с огромным войском, в котором только янычар насчитывалось до четырех тысяч, отправился к устью Днепра и расположился на урочище Газилер-Гермих («Переправе воинов»). Но казаки обнаружили турецкую засаду и причалили к берегу Днепра ниже «Переправы», вытянули чайки и попытались волоком перетащить их мимо турок, поскольку в этом месте Днепр делал большой изгиб.