Казачьи генеалогии в историко-культурном контексте Кубани (на материалах родословной атамана В.Г. Науменко)

К концу XIX – началу XX вв. в среде кубанских казаков устанавливаются устойчивые семейно-родственные связи, закрепляются постоянные фамилии, откладывается комплекс документов, фиксирующий их службу Российскому государству и повседневную жизнь. Все это позволяет говорить о появлении предпосылок, объективно способствующих изучению генеалогии и семейной истории кубанского казачества. Однако революционные события начала XX в. и последующие преобразования российского общества прервали процесс эволюции казачества. Ушедшая в эмиграцию часть казачества, изо всех сил стараясь сохранить свою самобытность, исторические корни и самосознание, постепенно растворялась в западной цивилизации, утрачивая прежние и устанавливая новые генеалогические связи. Оставшимся на Родине казакам было просто небезопасно помнить и передавать потомкам страницы истории своих семей. Тем не менее, законсервировав на долгое время память о своем казачьем происхождении, представители кубанского казачества продолжали жить одной судьбой с Россией, соединив историю своих семей с историей страны.

Следующим важным вопросом при выстраивании методологических принципов генеалогии кубанского казачества является выделение двух разнохарактерных векторов развития этого нового направления научной мысли. С одной стороны, генеалогия казачества занимается рассмотрением истории одной из многих этносоциальных групп, сохраняя при этом структуру и этапы генеалогического поиска, приемы и методы родословной реконструкции, разработанные традиционной генеалогией. С другой стороны, – любая региональная генеалогия имеет свои специфические особенности развития, присущие только ей источники, «привязку» к местным историческим событиям, и свои перспективы исследования историко-регионального пространства.

Современная ситуация в развитии исторических дисциплин показывает что они становятся областью междисциплинарных исследований, имеющие своей целью получение разнообразной информации. В настоящее время генеалогия является одной из активно развивающихся вспомогательных исторических дисциплин. К возможностям генеалогических исследований обращаются представители самых разных наук – историки, этнографы, демографы, социологи, педагоги. Во многом интерес к генеалогии связан с гуманизацией науки и образования, возрождением духовной сферы, исторической и социальной памяти общества. При этом генеалогия не только интегрирует в свой научный инструментарий методы смежных наук, но и сама становится методом научного исследования. Как отметил Е.В. Пчелов, «современная генеалогическая наука, бесспорно, не может решать только узкоспециальные, сугубо исторические задачи. На нынешнем этапе развития научного знания, когда полидисциплинарный синтез становится необходимым методом и залогом результативного исследования, генеалогия приобретает функции универсального метода в изучении различных гуманитарных проблем, включая этнологические, демографические, биологические и иные аспекты, направленные на решение задач научной антропологии во всех ее взаимосвязанных проявлениях»¹¹⁵.

В рамках генеалогии кубанского казачества полидисциплинарный характер генеалогических исследований позволяет выделить целый ряд вопросов нуждающихся в дальнейшем изучении и соответственно влияющих на выстраивание методологической концепции:

1) происхождение и генеалогия социальной «верхушки» в лице атаманов, войсковой старшины и высших чиновников Черноморского, Линейного Кавказского, а затем и Кубанского казачьего войск;

2) степень влияния их брачных и семейно – родственных связей на социокультурное развитие Кубани;

3) рассмотрение процесса интеграции неказачьего и казачьего сословий в Кубанском казачьем войске;

4) соотношение иноэтничного компонента в рядах кубанского казачества и установление генеалогических связей с народами Северного Кавказа;

5) изучение и формирование фонда семейной истории рядового казачества;

6) подготовка и публикация справочных изданий, аккумулирующих документальный материал по истории отдельных казачьих родов, социальных слоев (духовенства, представителей торгово-промышленного капитала, интеллигенции), станиц и казачьих полков.

Именно полидисциплинарность и обращение к «микроистории», «истории снизу», позволит составить коллективную биографию кубанского казачества как локальной общности северокавказского регионального пространства. Учитывая что, «современная профессиональная историография предлагает разнообразие методологических подходов к изучению региональной истории»¹¹⁶, генеалогия кубанского казачества являет наглядный пример нетрадиционного, но перспективного подхода в изучении северокавказского исторического пространства.