Казачьи сказки

– Возьми, говорит, на первый случай, по золотой на казака: это, говорит, от меня им на водку, а себе, на память, вот эту вещицу. Тут царь из собственных своих ручек подал Прохору Митричу литую золотую чару с царским ербечком и имечком. – Больше этого,- говорит Петр Первый, – теперича дать не могу; не безсудьте: казна, вишь, на исходе. А вот, как пошабашу совсем шведа, возьму с него контрибуцу, принужу его платить мне дань во веки вечные: тогда, говорит, расплачусь с вами, никого не забуду. – Много довольны твоею милостию, надежа-царь, – отвечает Прохор Митрич: – мы не из интереса служим, мы как есть рабы твои верные, готовы за тебя кровь проливать до последней капельки… _ Ладно, ладно! – говорит царь: после сочтемся, а теперича, Прохор Митрич, оттрапезуй-ка с нами чем Бог послал. Ладно.Сели, как в сказках говорится, за столы дубовые и скатерти бранныя, за явства сахарныя и питья медвиныя; стали пить, есть и прохлаждаться и речами хорошими, разумными забавляться. Под конец честнаго столованья Петр Первый и говорит Прохор Митричу: – Шведа хоша мы и не совсем добили, однако врядли он, после вчерашней бани, скоро оправится. Можно, значит, и нам отдохнуть немного. Ступай, Прохор Митрич, поведай своих-то молодцов на Яике, – пускай отдохнут на родной сторонке, поживут в домах, в семействе, поисправять свое хозяйство и все такое; чай с войной то и они, бедняжки, поиздержались, поистратились, а я говорит, не хочу, чтобы казаки мои голодали и без нужды нужду терпели… Вот какой он был, Петр-то Первый!- прибавил старик.

– Все знал, до всего сам доходил, обо всем сам заботился, не гнушался допускать до своих пресветлых очей…- Знаю, знаю прервал я. – Но где Рыжечка? – Рыжечка? Уж ты, этакое дело, не соскучился ли слушать? сказал старик. -Я тебе, ведь сказал, что начну с конца, ну и дожидайся. Об Рыжечке речь впереди, Слушай, касатик. «Швед приутих, войска расейские разошлись по своим фатерам, а Прохор Митрич вернулся с казаками на Яик. Год спустя Прохор Митрич приехал в Питер в зимовой станице с кусом и явился к царю. Само собой, царь обрадовался Прохору Митричу, словно родному, и повел его из парадных покоев в другие. Посадил его там за стол, стал разспрашивать: что и как на Яике, здоровы ли казаки молодцы, есть ли у них хлеб, одежа, гораздо-ли рыба ловится? и все такое. Потом стал угощать, налил большую чару зелена вина и поднес Прохору Митричу. А Прохор Митрич не принимает чары, говорит: – Не подобает мне, надежа-царь, рабу твоему, пить прежде тебя, моего государя; ведь я чувствую, кто я, и кто ты. Ладно. Царь сам наперед выпил. Налил другую чару и поднес Прохору Митричу. Прохор Митрич выпил, но не всю: на донышке немного осталось. Царь спрашивает: что-же не всю? Прохор Митрич отвечае: – Не осилил. Царь говорит: Да как-же я то осилил? «Прохор Митрич говорит: – Да ведь ты, надежа-царь, слывешь у нас за богатыря, а я только за полбогатыря. -Ой ли? говорит царь.

– Истинно так! говорит Прохор Митрич.