КАЗАЧЬЯ ДОЛЯ. Первый чеченский след

–Ладно, борода, не хочешь говорить – не надо, поехал я, пора мне. Коней возьмете себе?

Бородатый продолжал смотреть, не отвечая на вопросы.

–Немые, что ли вы ?– обиженно сказал Богдан.

–Слышь, казак, а ты не знаешь, где люди из этой кареты?

–Разве они люди?

–Где они?

–Нет их больше. Они друга моего покалечили, за это я их порубил на куски, – со злобой сказал Богдан.

–Спасибо тебе, казак, ты нашу работу сделал. Что Пономарю передать?

–Я так и думал, что вы хорошие разбойники. Привет от … друзей служивых.

Богдан не стал говорить свое имя, чтобы его не сочли за болтуна.

–Ну, прощевайте, живы будем – свидимся.

Бородатый подошел поближе к Богдану:

–Друг, ты передай там, кому следует, что горцы с турками большую силу собирают, скоро ударят. С артиллерией идут.

–Откуда знаешь?

–Человек наш у них есть, да и следим мы за всеми их передвижениями.

–Спасибо на добром слове. Прощайте.

–Прощай, казак. Дай бог тебе всего.

Богдан развернул коня и поскакал. Проезжая мимо костра, остановился. Огонь еще горел. Конь нервно дергался, было понятно, что на запах пришли волки. Их не видно, но конь уже учуял. Богдан отпустил поводья, и конь сам его понес по знакомой ему дороге, поднимая столб пыли.

Стемнело. У ворот его поджидал Остап, он тревожно смотрел ему в глаза, взглядом спрашивая результат его поездки.

–Все хорошо. Убил и сжег.

–Собакам – собачья смерть, – сказал Остап.

Из темноты к нам подошел полковник.

–Кузьмин, ты где был?

Богдан опустил голову и молчал. За полковником подошел Семкин.

–Казак, ты меня плохо слышишь? Я спросил: ты где был?

–Ваше благородие, я вам не хочу врать, а правды сказать не могу.

Полковник подошел к коню, взял револьверы, понюхал стволы. Потом подошел поближе и в упор смотрел на Богдана, но уже, казалось, не злым взглядом.

–Сергей Александрович, снимите караул у Абрамова.

–Да, но…

– Что – но, майор? Думаете, куда он ездил? Из револьверов по воронам стрелял?

–Так ты что, Хряка убил? – с улыбкой во весь рот спросил Семкин.

Богдан, не зная, как себя вести, просто молчал.

–Ну, что, майор, нам с ним делать?

–Урядника ему дадим. Я думаю, заслужил.

–Майор, вы разговариваете с низшими чинами!

–Я, Аркадий Степаныч, с такими казаками в любой бой, на любого врага пойду.

–Делай, что хочешь, – махнув рукой, сказал полковник и пошел спать.

–Ну, Кузьмин, порадовал ты меня. Только скажи точно: он здесь больше не появится?

Богдан молча покачал головой.

–Ну, молодец, такого хряка завалил. – Семкин говорил, как будто про кабана, даже не про человека. Это, наверно, потому, что не был Хряк человеком, и много он горя сделал людям. И если бы он доехал до Тифлиса, и полковнику, и майору, тоже пришлось бы плохо.

– Молодец, такого Хряка завалил. Хорошо себя в бою покажешь, последуют за тобой казаки, на повышение пойдешь.

–Слушаюсь, вашбродь.

–Только хочу сказать, казаки, смотрите, не болтайте лишнего, крыса у вас в сотне.

–А кто, вашбродь?

–Честное слово, казаки, не знаю, догадываюсь, но не точно. Сам не люблю таких. Узнаю – скажу. Ну, а за друга не переживай. Я сейчас от него. Капитан закончил осмотр. Язык его цел, просто покусал. Ногти нарастут. Мизинца половины лишился, но могло быть хуже. Спит он, утром навестишь.

–Вашбродь, я там людей встретил. Они говорят, что горцы с турками большие силы собирают, артиллерия у них. Много турок.

–Кто сказал?

–Я говорю – люди. И говорят, что скоро начнется.

–Спасибо, казак, ступай спать.

Семкин задумчиво посмотрел на штаб, полковник был еще там, и он направился к нему.

–Аркадий Степаныч, разрешите?

–Заходи. Что не спишь, поздно уже.

–Кузьмин встретил людей там, по их сведениям горцы заметно активизировались, собираются большими отрядами, среди них много турок, артиллерия.

–Так, начинается. Как там Кузнецов? Завтра от него должен гонец быть.

–А если не будет?

–Значит, полусотни уже нет.

–Кузнецов – бывалый офицер, и казаки лихие. Аркадий Степаныч, может нам послать гонца в Тифлис, сообщить про готовящиеся военные действия?

–А что мы можем сообщить? Только то, что по сведениям каких-то людей на нас скоро нападут, – полковник достал сигару, с задумчивым видом прикурил.

–Не знаю, майор, что делать. Получается так, что сведений у нас о враге много, а сообщить нам нечего. Если мы сообщим, а сведения не подтвердятся, нам влетит по самое…

–Аркадий Степаныч, по нашим сведениям у горцев с помощью турок войско может достигать до двадцати тысяч, и единственной преградой являемся мы с двухтысячным гарнизоном. И продержаться нам тут…

Семкин задумался, представил себе, как гарнизон будет отбиваться от врага с многократно превосходящими силами.

–Сергей Александрович, если так случится, то мы не продержимся и двух часов. Здесь у нас нет никаких укреплений, а те, которые были, армяне разобрали на строительство домов. Завтра в самом узком месте ущелья будем строить укрепления, чтобы мы могли хоть какое-то время продержаться до подхода основных сил.

– Ну, что ж, спокойной ночи, Аркадий Степаныч.

Семкин вышел из штаба. Уже совсем стемнело. Он жил в офицерском доме на территории гарнизона с женой и сыном. Проходя мимо лазарета, он увидел огонек: кто-то курит и кашляет.