Казачий дух (СИ)

— Перестань фантазировать. Насмотрелась американских боевиков и вообразила себе черт знает что, — пробурчал Серж, не отрывая взгляда от дороги. — Ты подумала о том, что сейчас сказала?

— Тогда разъясни мне, пожалуйста, зачем они увязались за нами? — в глазах женщины появился тревожный блеск.

— Затем, чтобы узнать, кто мы такие, откуда приехали. И почему заинтересовались русским Барсуковым.

— Но мы к вилле этого Барсукова не подходили.

— Зато имели контакт с его другом.

— Хорошо, а что же дальше?

— Они отстанут от нас, как только мы приедем в Дувр и погрузимся на паром, — пояснил Серж, добавив в голос мягкости. — Прежде чем устраивать нам аварию, им надо убедиться, что мы этим людям не являемся прямыми конкурентами.

— Но если бандиты за нами увязались, значит, они так и думают.

— Не уверен. Сначала им надо это доказать…

До самого Дувра неизвестные люди из автомашины, пристроившейся в хвост Сержа с Марией, больше не пытались их обгонять, не говоря о том, чтобы устроить им аварию. А спустя пару недель, когда молодая женщина снова находилась в кабинете своего супруга, просматривая лоты, выставленные на аукционе «Сотбис», зазвонил сотовый телефон. Она долго пыталась выяснить, кто набрал ее номер, но трубка упорно молчала. И тогда Мария поняла, что угроза, исходившая от незнакомцев, притормозивших возле особняка Кельвина Паркинса в английском городке Эпсоме, которую они с Сержем почувствовали шкурой, не собирается исчезать бесследно. Она лишь ждет своего часа, чтобы нанести упреждающий удар по ним, проявившим нежелательный кому-то интерес к диадеме работы итальянского ювелира Николо Пазолини. Мария посмотрела на портрет знаменитого деда, висевший на стене напротив, и еще крепче сжала зубы. У нее тоже был галльский характер, не уступавший в упорстве достижения цели казачьему характеру ее мужа.

Глава третья

Подвижное войско из терских казаков, призванных из нескольких левобережных станиц, третий день подряд пробивалось по горным дорогам к логову имама Шамиля, предводителя кавказских абреков. Станичников вел полковник Панкрат Дарганов, возведенный в этот чин на войсковом кругу после гибели его отца Даргана Дарганова и назначенный этим же кругом походным атаманом. Вокруг возносились в небо неприступные скалы с снежными вершинами, закрытыми облаками, они вставали на пути войска, ощетинившегося пиками, отвесными стенами, заставляя вновь и вновь спускаться в узкое ущелье с гремящей по его дну горной речкой, заваленной обломками скальных пород. Другой дороги больше не было. Лошади осторожно переставляли копыта, нащупывая твердую поверхность, и все равно нескольких из них, поломавших ноги, пришлось прирезать. Позади осталась Большая Чечня с равнинными и горными чеченскими аулами, которые терцы старались обходить стороной, чтобы не ввязываться в бой раньше времени. Впереди вздыбился такой же непокорный Дагестан с не одним десятком народов, объединенных Шамилем в мощный кулак, враждебный Российской империи. Редкие селения, состоящие из нескольких саклей, здесь были недосягаемыми, они ютились на головокружительной высоте и походили на орлиные гнезда с выбившимся из них пухом — такими казались снизу стены домов, сложенные из обломков скал. Пока все было тихо, уверенные в своей недоступности, горцы не слишком заботились о безопасности, забывая выставлять наблюдателей. Но тишина эта могла взорваться в любой момент, потревоженная всего одним гортанным возгласом. И тогда сверху ринулись бы на дно ущелья каменные водопады, а удальцов, пожелавших потревожить этот край своим появлением, из-за каждого угла поджидала бы смерть в виде ружейного дула или острой сабли.