Казачий дух

Из середины конников подъехал дядюка Савелий, за ним подтянулись Захарка с Петрашкой, последним показался Буалок с неизменной своей шпагой на боку. Вникнув в суть дела, Савелий, младший брат убитого абреками атамана Даргана Дарганова, со вниманием обследовал путь, по которому его сыну предстояло подняться из ущелья на верх, и взлохматил свой светлорусый чуб:

— Мой Чигирька эту стенку одолеет, но пока он на нее взберется, из него весь дух выйдет. Да и солнышко успеет закатиться за горы, — рассудительно заметил он. — К тому же, мы не знаем, сколько абреков собралось вокруг того костра, а вдруг рядом с ними устроились на отдых еще с десяток горцев.

— Тогда что ты предлагаешь, дядюка Савелий? — повернулся к нему Панкрат.

— Пусть вместе с Чигирькой полезет кто-то еще, заодно друг друга подстрахуют. Но второго моего сына ты в разведку не посылай. Мало ли что…

— А если из затеи ничего не получится, тогда останется проверенный веками казачий способ, — включился в разговор атаман станицы Ищерской Никита Хабаров, тот самый казак, который был освобожден стодеревцами из плена во время их вылазки в высокогорный аул Цахтуры. — Как только стемнеет, мы обмотаем копыта наших коней тряпками, и пока не взошла луна, попробуем проскочить опасное место.

Захарка выдвинулся вперед и дополнил:

— Если и в этом случае нас постигнет неудача, мы пойдем на прорыв. Ночью абреки вряд ли разглядят, куда бросать камни. В конце концов, это ущелье не бесконечное, да и посты они тоже расставили не по всему верху.

Чигирька и присоединившийся к нему Гришка, сын хорунжего Черноуса, успели спешиться и взять в руки мотки тонкой веревки, скрученной из конского волоса на ткацком станке с вертлявым веретеном. Магазинную бечевку терцы не признавали, считая ее ненадежной. Молодые казаки подошли к стене и стали примериваться, как ее одолеть, за ними взялись следить все станичники, исключая тех, кто подменил ногайского проводника, они не спускали глаз с дозора. Чигирька ловко набросил петлю на корявый куст, росший саженях в пяти от дна ущелья. Подергав за конец, он обезьяной запрыгал по отвесной стене, подтягиваясь на руках, одновременно упираясь ногами в скалу. Скоро казак оседлал ненадежную опору, снял с нее петлю и забросил ее на следующий куст, росший выше. Проверив на прочность и его, поймал брошенный ему Гришкой конец веревки, помог тому подняться к себе, сам той же обезьяной сразу отправился покорять очередную высоту. Так, сменяя друг друга, оба молодца добрались до середины стены. От этого места работа у них должна была пойти веселее, потому что от уступа начиналась трещина, расширявшаяся кверху. Отдохнув, станичники взялись ее обследовать, они по очереди пытались пропихнуть в нее одну ногу, одновременно цепляясь руками за края углубления. Но что-то у них не получалось, дело было в том, что расщелина расходилась вширь намного выше от их папах. Скоро у казаков, собравшихся на дне ущелья, на лица присела озабоченность. Кто-то взялся отвязывать бурки, притороченные за седлами, чтобы сделать из них подобие плаща на случай падения скалолазов вниз, кто-то соединял веревки концами и с длинным канатом готовился поспешить на помощь товарищам. Панкрат покосился на дядюку Савелия, обливавшегося потом, он и сам рукавом черкески незаметно смахнул со лба обильную влагу.

— Видать, не рассчитали казачки, — хрипло высказал свое предположение какой-то урядник из наурцев. — Снизу-то оно всегда кажется удобным.

— Теперь и назад не всякий сможет повернуть, — с тревогой проговорил его товарищ.

— Не каркайте, — оборвали их сразу несколько голосов. — Не видите, примеряются они.

— Дай-то бог, иначе казачков придется ловить, как тех станичных воробьев…

Наконец Чигирька взобрался сначала на подставленное колено Гришки, распластавшегося по стене, затем кошкой запрыгнул ему на плечи. Вытащив кинжал из ножен, он воткнул его в щель сбоку себя, опираясь на рукоятку, умудрился подтянуть одну ногу и просунуть ее вовнутрь этой узкой расщелины. Затем передвинул кинжал еще выше, прилип телом к скале. До очередной более-менее надежной опоры — корявого куста — оставалось сажени три. Шевеля только руками, казачок сумел заарканить ветви и уже по веревке подтянуться до следующего уступа, на котором можно было уместить сразу обе ноги. С крохотной площадки Чигирька более уверенно поднялся еще на один уступ и только потом кинул конец веревки вниз, помогая товарищу преодолеть опасный участок. Когда скалолазы, похожие на пауков, продвинулись под самый козырек отвесной стены, никто из станичников не сомневался, что и этот выступ они возьмут походя. Ведь за ним их ждала свобода и сама жизнь.

— Кажись, сподобились станичники вознестись под самые облака, — облегченно перевел дыхание урядник из наурцев.

— Не каркай, — снова оборвали его, но без напряжения. — Когда закинут ноги на вершину, тогда и крикнут свое гоп.

— И это правильно…